Дорогой Сергей Александрович!

Письма Салтыкова к Жемчужникову нашлись. Попрошу у Беркова оттиск из «Русской Мысли» и дам их на сверку [132].

У Векслера имеется вариант «Культурных людей», в котором всего лишь 10–15% текста окончательной редакции [133]. Привезу с собой. Получил у Гиппиуса [134] всякие копии. Так как все эти дни был занят XVIII веком [135] и Пушкинскими делами [136], то с Яковлевым [137] говорил лишь по телефону, встречусь с ним очевидно завтра.

Возьмите за бока Эльсберга и заканчивайте «не собранные письма». К моему приезду безусловно сдайте ее [138].

Что слышно в редакции. Нет ли каких спешных звонков и спешных дел? Могу ли я по Вашему мнению до 11–12 числа задержаться и можно ли до этого времени оттянуть все срочные дела, которые уже ждут меня.

Жирмунский, Бухштаб, Ямпольский и Рейсер [139] скучают. Из-за отсутствия Рейсера я трачу тьму времени для выяснения всяких дел, о которых он мог бы меня двумя минутами информировать.

Жду подробного письма. Пишите или на Ленинградское Отделение Жургазобъединения или на квартиру Щеголева – 1-я ул. Деревенской Бедноты, д. 10, кв. 6.

Всего доброго.

Вам, конечно, не следовало писать по двух причинам – в силу того, что Вы сделали один тягчайший ляпсус в своей работе по щедринскому тому – ляпсус, который чудом не принес нам покуда роковых последствий, и во-вторых, не следовало писать потому, что Вы даже за месяц не удосужились записку прислать. Но так как сегодняшний день, пожалуй, уже можно считать первым днем, когда рубикон в создании злополучных щедринских книг уже нами перейден, я первым делом вспоминаю Вас и кратко хочу проинформировать Вас о том, что произошло в этот проклятый июнь месяц по нашей с Вами части.

Числа 8–9 июня к Кирпотину был вызван Парадизов [140]. Кирпотин прямо требовал вырезки предисловия и только потому, что к этому числу уже было распространено тысячи полторы экземпляров, Хавинсон, зав. отделом печати, к которому обратился Кирпотин за окончательной санкцией, отказался от этой мысли. Тогда было предложено сделать предисловие ко второму тому. Предисловие это сделал Парадизов. Санкционировать же его должен был Лебедев-Полянский [141] по предложению Кирпотина (забыл Вам сообщить выше, что эта проклятая история с предисловием к первому тому ускорила вопрос о нашем редакторе и Стецкий [142] предложил на это место Лебедева-Полянского с Парадизовым и Храпченко [143] в качестве помощников. Но до сих пор официальной санкции нет. Питаю слабую надежду, что ее и не будет).

Числа 10–11 предисловие было уже у Лебедева-Полянского. Но эта тряпка не решилась сама санкционировать предисловие – и этот опус попал на утверждение в главную редакцию. Все, что сказал по этому поводу за день до этого, у меня в редакции, Заславский [144] по поводу этого предисловия, я нашел в его окончательном тексте (значит, по существу дела, не Лебедев-Полянский санкционировал предисловие, а Заславский). 14-го числа это предисловие было у меня уже в готовом виде, но в виду того, что Лебедев-Полянский не хотел называть имя автора первого предисловия, а Парадизов на этом настаивал, – пришлось опять обратиться к Кирпотину. Кирпотин затребовал предисловие, и очевидно, не читая даже, поднял скандал только потому, что оно… краткое [145]. 15-го числа Кирпотин вызвал к себе Лебедева-Полянского и предложил ему сделать новое предисловие, причем потребовал, чтобы предисловие в некоторой своей части относилось и ко второму тому. Чувствуя чем все это пахнет – такой писец, как Полянский, по крайней мере будет писать месяц – я 16-го числа, по собственной инициативе, пошел к Зиновьеву [146] и упросил его сделать предисловие. Он долго отказывался, но под конец сказал, что уезжает на два дня на дачу и если до 19-го у него будет настроение, то напишет.

19-го Зиновьев предисловие все-таки привез. Кой-какие резкости я его попросил снять (по отношению к Парадизову). Но когда я к последнему послал это предисловие, он наотрез отказался согласиться на это предисловие и попросил меня никому о нем ничего не говорить. Но я, конечно, до этого уже послал его к Лебедеву-Полянскому и сказал о нем Кирпотину. И здесь я получил неприятные для себя ответы. Полянский самолюбиво сказал, что ведь Кирпотин ему велел написать это предисловие, что, очевидно, у Зиновьева много лишнего времени, что он не понимает, к чему это сделано. Кирпотин же прямо мне сказал, что я лезу не в свои дела, что он не может менять данного им распоряжения о написании предисловия Полянским, и что с предисловием Зиновьева он даже не хочет знакомиться.

К утру 25-го июня весь щедринский том был совершенно готов. За два дня до этого я попросил у Парадизова разрешения сделать хотя бы 3 экз. пробных, без предисловия. Он запретил. Тогда я получил 25-го числа письменное разрешение Главлита на шитво 3-х экз. без предисловия и 26-го утром книга была уже у меня на столе. А о предисловии буквально ни слова. Лишь 27-го числа было заседание главной редакции, на котором было решено дать предисловие Зиновьева, попросив его сделать две небольшие вставки. 28-го утром Полянский поехал к Зиновьеву согласовывать это предисловие, но так как я был в курсе всех этих перипетий, то посоветовал Парадизову поехать к этому часу туда же незваным. Все это оказалось абсолютно правильными поступками – и факт написания Зиновьевым предисловия и все остальное. 28-го днем Парадизов принес утвержденное предисловие, но на этот раз он не соглашался с двумя пунктами. 29-го он поехал опять к Кирпотину, который один пункт снял, а второй оставил, и в 5 часов дня 29-го числа, я и Парадизов подписали в типографии «Огонек» это предисловие к печати (не приходится говорить, что в набор предисловие Зиновьева я сдал 19-го числа еще).

Сегодня это предисловие печатается, и завтра, очевидно, будут готовые экземпляры.

Считаю, что мы вышли из этого дела все-таки на редкость удачно. Дело в том, что кроме первой, известной Вам рецензии на Западе, появилась вторая под заглавием «Иудушка Заславский» (ответ на его статью о нас в «Правде») [147]. Вторая западная рецензия целиком солидаризируется с предисловием к первому тому. Вот куда нас привела точка зрения Невского [148] и Парадизова и Ваша соглашательская тактика по отношению к их точке зрения. Заславский мечет гром и молнии на Вашу голову и единственный аргумент, который я мог выставить в Вашу защиту – это Ваша абсолютная усталость в последние месяцы работы над Щедриным. Но говоря серьезно – Ваша вина очень велика в том факте, что предисловие Парадизова появилось все-таки у нас, почти в неправленом виде.

Много возни было с Вашей публикацией эпистолярной. Конечно, в конечном счете не хватило трех страниц, пришлось мне ходить к Георгиевскому [149]; конечно, все ссылки на номера писем в Вашей архивной справке оказались неправильными и т. д., и т. д.

Еще много всякой чепухи было в этот тяжкий месяц, – приедете, расскажу. Кстати, кое-что сделано для того, чтобы избавиться от Полянского. Быть может, у нас будет Зиновьев [150].

Так как не знаю, когда Вы собираетесь выехать – не посылаю Вам Щедрина. Если остаетесь еще на некоторое время – сообщите, вышлю. Я собираюсь числа 4–5 в Ленинград с тем, чтобы вернуться обр<атно> <на этом текст письма обрывается. – Прим. публ.>. 

КОММЕНТАРИИ

[132] Письма М.Е. Салтыкова к А.М. Жемчужникову были впервые напечатаны в четвертой книжке журнала «Русская мысль» за 1913 год.

[133] Векслер Иван Иванович (1888–1954), литературовед. Во второй книге «щедринского» двухтомника (т. 13-14; 1934) напечатана подготовленная им публикация – «История незавершенного цикла “Культурных людей”».

[134] Гиппиус Василий Васильевич (1890–1942), историк литературы, специалист по творчеству Салтыкова-Щедрина. В двух книгах «щедринского» тома увидели свет десять публикаций, подготовленных к печати Гиппиусом, в том числе – неопубликованные статьи и заметки Щедрина, а также материалы его эпистолярного наследия.

[135] Имеется в виду начавшаяся в то время работа над томом «XVIII век» (т. 9-10; 1933).

[136] Речь идет о томе «Александр Пушкин» (т. 16-18; 1934).

[137] Яковлев Николай Васильевич (1891–1981), специалист по русской литературе, библиограф. В первом же томе «Литературного Наследства» появилась подготовленная им совместно с Макашиным публикация, посвященная Салтыкову-Щедрину: Салтыков-Щедрин М.Е. I. Из переписки Николая I с Поль-де-Коком; II. Испорченные дети / Предисл. Д. Заславского «О живом Салтыкове»; Коммент. С. Макашина и Н. Яковлева // Литературное Наследство. Т. 1. М.: Жур.-газ. объединение, 1931. С. 185–230. Впоследствии Яковлев принял ближайшее участие в подготовке тома «Щедрин» (см, напр., примеч. 98 и 101): Письма из провинции: (Рукописный вариант шестого письма): Щедрин о положении крестьян / Предисл. Н. Мещерякова «Новое в характеристике Щедрина»; Публ. и коммент. Н. Яковлева // Литературное Наследство. Т. 11-12. С. 241–252; Письма писателей к Салтыкову: Письма: П. Анненкова, Н. Арнольди, Н. Бобылева, И. Бухалова, И. Гончарова, А. Жемчужникова, Н. Златовратского, И. Крамского, В. Кроткова, Л. Мечникова, Л. Мурахиной, А. Новодворского, В. Обручева, Ф. Павленкова, А. Пыпина, А. Рейнгольда, Л. Толстого, Н. Фирсова, И. Ясинского / Предисл. «Литературные корреспонденты Щедрина», публ. и примеч. Н. Яковлева // Литературное Наследство. Т. 13-14. С. 345–388.

[138] По всей видимости, речь идет о подготовке публикации «Из эпистолярного наследия Салтыкова» (см. примеч. 100).

[139] Упомянуты литературоведы Виктор Максимович Жирмунский (1891–1971), Борис Яковлевич Бухштаб (1904–1985), Исаак Григорьевич Ямпольский (1903–1992), Соломон Абрамович Рейсер (1905–1989). Все они были авторами «щедринского» и «гетевского» томов «Литературного Наследства».

[140] Парадизов Петр Павлович (1906–1937, расстрелян), историк и библиограф, в 1930-е гг. – старший научный сотрудник Института Коммунистической академии при ЦИК СССР, в 1933-1934 гг. – заместитель главного редактора «Литературного Наследства». В соавторстве с С.А. Макашиным им было написано предисловие «От редакции» к первой книге двухтомника «Щедрин».

[141] Лебедев-Полянский Павел Иванович (1882–1948), историк литературы, критик, в 1934-1948 гг. – главный редактор «Литературного Наследства».

[142] Стецкий Алексей Иванович (1896–1938, расстрелян), партийный деятель, в 1930–1938 гг. – заведующий отделами ЦК ВКП (б), в том числе отделом агитации и пропаганды, с 1933 г. – член Оргкомитета Союза Писателей СССР.

[143] Храпченко Михаил Борисович (1904–1986), политический деятель, литературный критик, в 1934-1939 гг. – заместитель ответственного редактора, в 1956-1959 гг. – член редакционной коллегии «Литературного Наследства».

[144] Заславский Давид Иосифович (1880–1965), критик, журналист, партийный деятель, активный участник разгромных политических кампаний против Мандельштама, Пастернака, Цветаевой, Шостаковича. Принимал участие, как автор и публикатор в работе над томом «Щедрин».

[145] Предисловие «От редакции» занимает во второй книге «щедринского» тома две страницы, в первой книге – двадцать страниц.

[146] Зиновьев Григорий Евсеевич (наст. им.: Радомысльский Евсей Аронович; 1883–1936, расстрелян), партийный и государственный деятель, в 1926-1934 гг. подвергался арестам и ссылкам. В 1933-1934 гг.– член ЦК. См. его статью в первой книге «щедринского» тома: Зиновьев Г. Большевики и наследство Щедрина // Литературное Наследство. Т. 11-12. С. 357-384.

[147] Имеются в виду следующие рецензии: Заславский Д. Щедринский сборник // Правда. 1934. 23 июля; Словцов Р. [Калишевич Н.В.] Иудушка Головлев и его прототип // Последние новости (Париж). 1934. 14 августа; Писатель и читатель // Там же. 1934. 16 августа.

[148] Невский Владимир Иванович (наст. Кривобоков Феодосий Иванович; 1876–1937, расстрелян), общественный и государственный деятель, историк, в 1924-1935 гг. – директор Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина.

[149] Георгиевский Григорий Петрович (1866–1948), истории, книговед, библиотечный работник, в 1903–1935 гг. – хранитель Отдела рукописей и славянских старопечатных книг Румянцевского музея, затем – заведующий Отделом рукописей Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина.

[150] Речь идет о возможных кандидатурах на пост главного (ответственного) редактора «Литературного Наследства».