Начало изучения церковного искусства Слобожанщины положили такие исследователи рубежа ХIХ и ХХ столетий, как Е.К. Редин, Д.И. Богалей, Н.Ф. Сумцов, П.Г. Фомин. Делая упор на том, что на Слобожанщине в XVII–XVIII вв. были сильны миграционные процессы, названные колонизацией, они автоматически причислили ее религиозное искусство к заднепровскому, или украинскому. Так, по результатам выставки XII Археологического съезда было определено, что памятники живописи церквей Харькова и его губернии «примыкают к южно-русской, или малорусской (здесь – киевской. – И.К.) живописи, которая, находясь под сильным влиянием западной живописи эпохи Возрождения, подражает ее образцам, копирует их, но не рабски, а внося местные черты, типы» [1]. В этой связи цель статьи – определить, могла ли киевская иконопись XVII–XVIII вв. влиять на развитие слобожанской и в чем это влияние выражалось.

Слобожанщина на протяжении XVI–XVIII вв. являлась основным форпостом русского государства, ставившим заслон ордам крымских ханов на южных рубежах, польскому вторжению на западе и ногайским ордам на востоке. Изначально она формировалась как военная территория, на которой строились засечные черты, возводились монастыри и крепости. Сюда под защиту русского царя стекалось православное население из Речи Посполитой, а с конца XVII в. переселялись целые казачьи полки, которые вместе с русскими сторожевыми отрядами охраняли южные рубежи России. В своем исследовании «История города Харькова за 250 лет его существования (1655–1905)» Д.И. Багалей и Д.П. Миллер, говоря о черкасах, переселившихся на Слобожанщину, пишут, что не было в их военной среде художника и негде было им купить готовых икон.

В XVIII в. население Слобожанщины росло за счет переселенцев из Западной Европы и разных областей России.

В XVII – начале XVIII в. наблюдается всплеск церковного строительства на Слобожанщине, что повлекло за собой развитие церковного искусства. Еще в XVI в. в Москве были созданы специальные ремесленные мастерские, которые обеспечивали всеми необходимыми церковными принадлежностями вновь построенные церкви и монастыри на окраинных и вновь присоединённых территориях Московского царства. Благодаря такой поддержке и помощи в Белгородской епархии, в которую входила вся Слобожанщина, к 1667 г. было построено 300 православных церквей, а в 1679 г. их насчитывалось уже 542. В 1721 г. только в Харьковской губернии насчитывалось 86 церквей, а к концу ХIХ в. их было около 1000. Исследователи отмечали: «Некоторые из них уже к половине XVIII в. достигли цветущего состояния, отличались обширным благоустройством, многочисленными архитектурными и богатыми храмами, драгоценною и оригинальных типов утварью, своеобразную иконопись» [2]. В 1726 г. в Харькове было открыто первое высшее учебное заведение – Харьковский Коллегиум. В 1768 г. под руководством академика И. Саблукова [3] в нём была начата целенаправленная подготовка живописцев по программам Императорской Академии художеств. К сожалению, памятников церковного искусства Слобожанщины до сегодняшнего дня практически не сохранилось.

П.Г. Фомин писал, что, переселяясь на Слобожанщину, черкасы и казаки приносили с собой из Заднепровья не только свой скарб, но иконы, иконостасы и даже церкви. Это позволило ему сделать вывод, что все созданное на Слобожанщине искусство имеет украинское (заднепровское) происхождение. В развитии этой теории в отношении слобожанской иконы появляются и закрепляются в научной литературе такие термины, как «черкасский стиль», «малороссийский характер живописи», которые «потом сказались и в направлении местной слободско-украинской иконописи». Эти идеи проходит красной линией во всех исследованиях ХХ и ХХI вв.: С.А. Таранущенко, Л.Д. Соколюк, Д. Степовик, В.Г. Пуцко, В.С. Немцовой, В.В. Шулики, Т.В. Панёк и др. Они никогда не подвергались сомнению и пересмотру, а в настоящее время стали особенно популярны на Украине. Например, Д. Степовик, пишет: «когда Украина и Киев находились под унией и православие преследовалось поляками, в Киеве – процветало иконописное искусство, мастера которого, создали свою неповторимую иконописную школу, которая стала духовно-культурным центром всей Украины». А «киевский вариант стиля барокко распространяется на всё Приднепровье, достигает также Подолья и униатскую Волынь, левобережную Полтавщину, Слобожанщину, Черниговщину, Северщину и соседнюю Белоруссию» [4].

Для того, чтобы разобраться, что собой представляли «иконы чистого украинского типа киевской иконописи» [5] XVII в., обратимся к анализу исторических событий на территории Заднепровья и Киева.

С 1324 г. Молоросия была включена в состав Литовского княжества, а по результатам Люблинской унии 1569 г. вошла с состав Речи Посполитой.

Православные митрополии Малороссии пребывали под юрисдикцией Константинопольского патриархата, однако, несмотря на это, назначал православных иерархов польский король в награду за заслуги перед своим католическим отечеством, что приводило к постепенной утрате доверия православного населения к своим священнослужителям и соответственно авторитета этих церквей. Киев как культурная столица Киевской Руси перестал существовать.

В 1596 г. часть православных епископов Киевской митрополии заключили с папством Брестскую унию, результатом которой явилось принятие католического вероучения, передача земель православных храмов католической церкви. Это означало ослабление влияния Московского патриархата на земли Юго-Западной Руси и духовных связей православных в Речи Посполитой с Русским государством.

В 1600 г. главенство католической церкви на всей территории государства закреплялось королевской грамотой, по которой все права и собственность Православной Церкви Киевской митрополии переходили униатскому духовенству Речи Посполитой, включая Софийский собор и Выдубицкий монастырь.

К.О. Апанович приводит документы, убедительно показывающие бесправное положение православных в Речи Посполитой. После подписания Брестской унии Православная Церковь в католической Речи Посполитой утратила статус «терпимой» конфессии и была отнесена к «нетерпимым» вероисповеданиям, что стало причиной постоянных межконфессиональных конфликтов: «Ни федеративное устройство Речи Посполитой, ни ее шляхетская демократия не предотвратили иррациональной практики религиозной нетерпимости по отношению к православным» [6]. Такие иностранные путешественники, как Гейденштейн, Гваньини, Герберштейн, Лясота и другие, посещавшие Киев в конце XVI в., описывают его развалины и сожалеют об упадке некогда знаменитого города. Если обратиться к запискам Рейнгольда Гейденштейна, посетившего Киев в конце XVI века, то он прямо указывает на то, что значительная часть города, многочисленные православные храмы и памятники старины лежат в развалинах, свидетельствуя о былой пышности и величии города. Из сохранившихся храмов он назвал лишь храм Святой Софии и храм Святого Михаила, которые, однако, пребывали в таком «жалком виде», что богослужения в них не совершались. Владения Киево-Печерской архимандрии постоянно подвергались разорению.

Такое положение дел привело к долгой и ожесточенной борьбе между последователями двух конфессий на западнорусских землях и положило начало развалу православной церковной организации. Уже в начале XVII в. латинская культура начала активно внедряться в православную, оказывая значительное влияние на церковно-полемическую литературу как униатов, так и православных. Это отразилось и в сакральном искусстве, прежде всего в иконописи. Таким образом, через католическую и униатскую церковь польское правительство и шляхта шаг за шагом совершали духовную экспансию в Малороссии.

Уния и ограничение прав православного населения положили начало освободительному движению украинских крестьян и казаков против польской шляхты. С конца XVI в. начались восстания под предводительством: Криштофа Косинского (1591–1593 гг.); Северина Наливайко и последовавшими за ними выступлениями, возглавляемыми гетманом М. Жмайлом (1594–1596 гг.); Тараса Федоровича (Трясило) (1625г.); Ивана Сулимы (1630 г.); П. Бута (Павлюк) (1635 г.); Якова Острянина (Остряницы) и Дмитрия Гуни (1637–1638 гг.).

Н.Ф. Сумцов писал, что страдания Украины были так велики, что даже иноверцы и иноплеменники не могли воздержаться от выражения своего сожаления. Он приводит слова польского проповедника Млодзяновского: «Я думаю, что если бы Господь Бог собрал в одно место все слезы бедного народа, пролитые и проливаемые вследствие притеснений и разных несправедливостей, то человек в этих слезах мог бы утопиться. Милая Украина... в чем ты утонула? В слезах народа». И далее Сумцов с горечью констатирует: «Если поляк и католик так чувствовал горе Украины, то тем более оно должно было трогать сердца ее лучших кровных сынов» [7].

Усилиями гетмана П. Сагайдачного в 1620 г. иерусалимский патриарх Феофан, возвращавшийся из Московии, рукоположил митрополита (им стал Иов Борецкий) и украинских епископов и восстановил православную иерархию. Это явилось новым витком борьбы православных против католицизма и унии. В этой ситуации Киев на несколько десятилетий становился центром острой борьбы.

В 1633 г. польский король Владислав IV признал легальное существование православной митрополии в Киеве и четырёх епархий. На киевскую кафедру он утвердил Петра Могилу, создавшего в 1632 г. на основе объединения Киевской братской школы и школы Киево-Печерской лавры Киево-Могилянский коллегиум по типу иезуитских учебных заведений, ориентированных на прозападное воспитание подрастающего поколения. Православная знать и церковные иерархи – лидеры унии, возглавляемые Петром Могилой, с 1635 по 1638 гг. продолжали осуществлять свои планы по «упрочнению» Православной церкви как части Польского государства, пытаясь убедить римские церковные власти в необходимости учреждения униатского Киевского патриархата.

В 1651 г. польско-литовский гетман Януш Радзивилл (1612–1655 гг.) подверг Киев разграблению и сожжению: в частности, были опустошены Межигорский, Печерский, Выдубицкий, Михайловский Златоверхий, Никольско-Пустынный монастыри, Софийский собор, истреблены горожане и священники. Киев практически перестал существовать: даже через 15 лет его население насчитывало менее 10 000 человек. Лишь к концу 1742 г. население выросло до 15 000 ± 500 человек [8]. Надо отметить, что даже в начале XVIII в. Заднепровье всё еще лежало в руинах. Московский священник Лукьянов, проезжая через Малороссию в 1702 г., оставил следующую запись: «Было это путешествие печально и уныло, потому что не видно ни города ни села, а были эти города красивы, сёла нарочиты видением, но ныне эти места пустыня»[9]. Поэтому более чем удивительно выглядит утверждение о строительстве и богатом украшении православных храмов на территории Киевской митрополии в описаниях П. Алепского.

Только после начала восстания Хмельницкого (1648–1657 гг.) Киевский полк, образованный ещё в 1625 г., стал административно-территориальной и военной единицей Гетманщины, а Киев – полковым городом (а не столичным).

Православные гетманы неоднократно обращались за помощью к русскому царю с просьбой принять Войско Запорожское в русское подданство: в 1591–1593 гг. – гетман реестровых казаков Криштоф Косинский, позже в 1620 г. – посольство гетмана Петра Сагайдачного во главе с Петром Одинцом. Епископ Исаия Копинский в 1622 г., митрополит Иов Борецкий в 1624 г. и Тарас Федорович в 1630 г. выступали с той же просьбой, но речь шла уже обо всем населении Малороссии. Только в 1654 г. просьба Богдана Хмельницкого и представителей запорожского казачества о принятии Войска Запорожского в российское подданство была принята и решение об объединении территорий Украины, находившихся под властью запорожских гетманов (Гетманщина), с Россией, закреплено присягой на верность русскому царю. К моменту подписания Переяславльской рады в 1654 г. из Заднепровья на Слободскую Украйну переселилось от 80 000 до 100000 жителей мужского пола.

По условиям Переяславского соглашения Украина включалась в состав Русского государства. Это означало, что все доходы с городов и сел Малороссии оставались в гетманской казне, а кроме того, им присылались деньги из Москвы на поддержание крепостей и строительство православных храмов. Благодаря помощи русского царя Алексея Михайловича русскими воеводами уже в 1654 г. восстанавливается Старокиевская крепость, а некоторые соборы начинают отстраиваться заново, на что есть указания у П. Алеппского.

После смерти Б. Хмельницкого в 1657 г. «функция отца и защитника народа переходит к российским монархам» [10]. Но для России, еще не оправившейся от последствий Смуты, присоединение Малороссии означало длительную, кровопролитную и масштабную войну с Речью Посполитой, которая продолжалась 13 лет (1654–1667 гг.). С избранием гетманом И. Выговского – польского сторонника, в казацкой среде начались восстания и борьба между различными политическими группами украинского казачества, переросшие в гражданскую войну (1657–1687 гг.), получившую в историографии название «Руина». В 1667 г. после заключения Андрусовского перемирия между Россией и Польшей, закрепившего раздел Гетманщины между этими двумя государствами, Правобережная Украина снова перешла под протекторат Речи Посполитой.

В 1680 г. польский король Ян III предпринял новую попытку объединить православных и униатов. В ответ на это в свою очередь архимандрит Киево-Печерской Лавры Иннокентий Гизель обратился к русскому царю Феодору Алексеевичу с просьбой защитить православных Речи Посполитой.

При патриархе Иоакиме (1674–1690 гг.) в 1685 г. часть Киевской митрополии (Киевская и Черниговская епархии), находившейся в юрисдикции Константинопольского престола, была переподчинена Московскому патриархату. Только в 1686 г. по результатам «Вечного мира» Киев был окончательно выкуплен Россией у Речи Посполитой за 146 тысяч рублей серебром [11]. С этого времени начинается полноценное церковное строительство.

В период гетманства Ивана Мазепы (1687–1708 гг.) киевский архитектор Иван Зарудный по поручению гетмана ездил послом в Москву для решения вопроса о работе в Киеве ведущих московских архитекторов Осипа Старцева и Дмитрия Аксамитова. Г.К. Лукомской в книге «Киев: церковная архитектура XI–XIX века; византийское зодчество; украинское барокко» приводит некоторые даты строительства Киевских храмов, относящихся к XVII и XVIII вв., построенные при гетмане И. Мазепе: Николаевский военный собор (1690–1693 гг.); Петропавловская церковь (1691 г.); Трехсвятительская церковь (1693–1695 гг.); Георгиевская церковь Выдубицкого монастыря (1696 г.); «Экономическая церковь» (1696–1698 гг.); Рождественская на Дальних Пещерах (1696 г.), Соборы Лавры (1718 г., автор Федор Старченко); Колокольня Лавры (1735–1745 гг.) и другие. Как видно из этого перечня все киевские храмы построены после вхождения Киева в состав русского государства.

Из книги А.И. Успенского «Царские иконописцы и живописцы XVII» известно, что в 1681 г. иконописец Оружейной палаты Карп Золотарев – ученик Салтанова по государеву указу был прислан «описывать церковные чертежи» в Киев, Глухов и Батурин, Переяславль, Нежин, «в иные розные малороссийские города».

В это же время «по обеим сторонам Днепра» при гетмане Иване Самойловиче (1672 – 1687 гг.) в «малороссийские города Батурии войска запорожского» были направлены для работы иконописцы Оружейной палаты: в 1682–1683 гг. – ученик Симона Ушакова Георгий Терентьевич Зиновьев; в 1686 г. – Семен Золото (Золотой); Осип Клокунов, Елисей Иванов, Антон Байковский, Дмитрий и Федор Балашовы, Осип Клокунов, Евтихий Богданов. А в первой трети XVIII в. из России в Великороссию выезжали художники, которые в России не рассчитывали на успешный карьерный рост.

Для золочения икон в Киевские церкви был приглашен московский «сусальник» Иоаким Евтихеев, который после того, как «преславно украсил иконы» Софии Киевской, был отпущен в Москву [12]. О том, что художественные материалы так же привозились из Москвы, свидетельствует датируемое 1649 г. письмо миргородского полковника Матвея Гладченко к московскому царю, в котором он просит разрешения закупить в Москве «материалы и краски к малярскому ремеслу принадлежащей», необходимые для выполнения иконописных работ в новопостроенной церкви в Миргороде. Василий Острозкий в своем произведении «О единой истинной православной вере» писал про отсутствие у киевских «иконописцев искусно... по первообразному образы написующие».

О киевских иконописцах XVII в. в литературе сведений практически нет. Первые иконописцы и иконописные мастерские появляются только в первой половине XVIII в. До 1763 г. в Лавре проводились «келейные малярские обучения» отдельными монахами-иконописцами, у которых находились в обучении послушники из Киева и западных областей. Первым начальником «келейных малярен» с 1730 по 1744 гг. был Феоктист Павловский [13]. Среди имен киевских иконописцев и 20 их учеников, обучавшихся в иконописных мастерских Киево-Печерской лавры с 1759 г. по 1769 г, называются имена сербов, болгарина, грека [14], однако среди них нет ни одного выходца из Слобожанщины. Среди мест, где работали киевские иконописцы, названы храмы во «множестве сел и местечек, принадлежавших Лавре, а из удаленных мест – сербские монастыри Крушедол и Боджани, где ими выполнялись настенные росписи и иконостас Троицкой надвратной церкви. Упоминаний о работе киевских мастеров на территории Слобожанщины на сегодняшний день не выявлено. Исследование киевских так называемых южнорусских икон, проведенное профессорами И. Сахаровым, Д.А. Ровинским Н.И. Петровым, М.П. Истоминым в конце ХIХ в., убедительно доказывают:

1. Киевская школа иконописи в ХVII в. ограничивается повторением Печерского Патерика, однако памятников этой школы к концу ХIХ в. не сохранилось.

2. О достижениях русских иконописцев XVI–XVII вв. наглядно свидетельствуют открытия, сделанные реставраторами в ХIХ нач. – ХХ вв. Под слоями поздних наслоений живописи кроется искусство, «располагающее огромной силой цвета, изобретательности в композициях и достигшее высокого мастерства исполнения. Все в нем, начиная от глубоко своеобразной техники, говорит о черезвычайно древних и прочных традициях» [15].

3. При киевском митрополите Петре Могиле в Киеве началось «систематическое собирание памятников западно-европейского гравировального искусства с целью применения его к нуждам южно-русской церкви» [16], и с конца ХVII в. гравюры из альбомов и атласов, изданных в Германии, Италии, Франции и Голландии, становятся основой для копирования «в ученических работах местных кииево-печерских маляров» [17]. Излюбленным источником для лаврских художников был «Библейский театр» Николая Фишера в латинизированной форме Пискатора.

4. Для организации лаврской школы церковной живописи был приглашен итальянский живописец Вениамин Фридериче, расписывавший в 1758 г. Бердичевский кармелитский монастырь [18]. Иконописная школа при Лавре была открыта в 1763 г.

5. Влияние западной живописи на южнорусскую иконопись посредством гравюр определило ее характер «как подражательный» и «примитивный» с точки зрения технологии, о чем свидетельствуют образцы икон, представленные в «Альбоме достопримечательностей церковно-исторического музея при Императорской Киевской духовной академии».

6. С XVI в. на южнорусскую иконопись значительное влияние оказывает северорусская иконопись. Большое количество икон непосредственно жертвовались русскими людьми, также большая часть привозилась на продажу в Киев из Литвы, а с присоединением Киева к Московскому царству по приглашению киевских митрополитов в киевских храмах работали московские мастера (например, Иоаким Евтихеев, В.Л. Боровиковский).

7. Подражание московскому религиозному искусству также наблюдается в увеличении числа ярусов иконостаса (появляются 7-ярусные).

Исходя из анализа политической ситуации в Малороссии в ХVI–ХVIII вв. неправомерно говорить о развитии в это время киевской живописи и привлечении польских или иноземных художников для росписи разрушенных православных храмов. В конце ХVII–ХVIII вв. Малороссия и Киев только оправлялись от ужасных разорений, учиненных польской шляхтой и католической церковью. С помощью русского государства на этой территории восстанавливалось православие, строились новые православные храмы, для их росписи отправлялись известные московские живописцы. На Слобожанщине в это же время уже процветало церковное искусство.
 

Для создания иконописной школы в Киеве приглашались иностранные мастера (Вениамин Фридериче), а на Слобожанщине профессором Императорской Академии художеств И. Саблуковым воспитывались собственные кадры живописцев. Поэтому киевская иконописная школа, возникшая только во 2-й пол. ХVIII в., никак не могла быть прародительницей Слобожанской иконописной школы, которая с 1768 г. уже начала подготовку собственных живописцев под руководством академика Императорской Петербургской академии художеств И. Саблукова.

Кроме этого, Малороссия была присоединенной территорией, а Слобожанщина – изначально являлась частью геокультурного пространства России. Московское правительство и РПЦ прилагали все усилия для развития православного церковного искусства на Слобожанщине в связи с огромным количеством переселенцев из Речи Посполитой, ощутивших на себе сильное влияние католичества. Такое внимание государства к церковным нуждам Слобожанщины было вызвано тем, что здесь возникла необходимость противостояния католическо-униатской экспансии Запада с одной стороны и постоянная опасность с мусульманского Юга.

ПРИМЕЧАНИЯ

© Краснова И.В., текст, ил., 2024
Статья поступила в редакцию 10.06.2024.

Открыть PDF-файл

Наверх