После Октябрьской революции в России особую остроту приобрела проблема сохранения культурного наследия, для решения которой необходимы были не только специальные структуры в составе государственной власти, но и соответствующая законодательная база. Внимание нового правительства в первые послереволюционные годы было направлено на принятие декретов, способствующих сохранению исторического и культурного наследия. Две острейшие проблемы – вывоз культурных ценностей и государственная охрана памятников – получили законодательное обоснование. Музейное законодательство обеспечивало юридическую охрану культурных ценностей и создавало правовую базу национализации, в которой видели надёжную гарантию сохранения культурного наследия и свидетельство признания государством исключительного значения конкретного памятника или коллекции. Охрана культурного наследия стала одной из важнейших сторон государственной деятельности и общественной жизни страны. Перед государством встала задача за короткий срок при отсутствии и юридических норм, и специальных органов, и необходимого опыта воспрепятствовать разграблению и массовому вывозу за границу художественных ценностей, выявить те памятники, которые находились в антикварных лавках и на складах, в церковных ризницах и монастырских хранилищах, в усадьбах и частных коллекциях по всей России.

Первые законодательные акты советского государства, касавшиеся судьбы культурного наследия и отношения к нему, последовательно формировали чёткую, юридически определённую систему государственной охраны памятников истории и культуры. Они не только провозглашали, декларировали, но и на деле утверждали ответственность государства за судьбу духовного наследия, памятников, гарантировали их охрану. Этот процесс становления законодательства о государственной охране культурного наследия происходил впервые в мировой юридической практике того времени [1].

Советская власть стала создавать законодательную базу с целью формирования государственной системы охраны памятников истории и культуры. В частности, 29 июня 1918 г. Комиссия Совнаркома одобрила текст декрета «Об учёте, невывозе за границу и национализации художественно-исторических ценностей РСФСР, имеющих общегосударственное значение». Согласно этому документу все движимые и недвижимые памятники подлежали обязательному учёту, который должен был осуществлять Наркомат имущества республики; до принятия на учёт запрещалось перемещение памятников и любые сделки; учтённое имущество подлежало изучению и оценке, и, после признания того, что памятник имеет общегосударственное значение, он подлежал национализации; также ставились под контроль Наркомата имуществ и частные коллекции, даже если они ещё не были национализированы. Декрет получил отрицательную оценку, потому что соединял в себе три разноплановые проблемы: запрещение продажи и вывоза за границу культурных ценностей, их учёт и национализацию [2]. 19 сентября 1918 г. был издан декрет «О запрещении вывоза и продажи за границу предметов особого художественного и исторического значения», предпосылкой для создания которого явилась угроза утраты культурных ценностей в результате их вывоза за пределы государства.

В Декрете в обязательном порядке предлагалось зарегистрировать все антикварные магазины, комиссионные конторы и отдельные лица, производящие торговлю и экспертную оценку памятников искусства и старины. К октябрю 1919 года были зарегистрированы 293 частные коллекции, 64 антиквара, 13 ломбардов [3].

Вторым декретом был Декрет от 5 октября 1918 г. «О регистрации, приёме на учёт и охранении памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений». Декрет предусматривал чёткую систему централизации всего дела охраны и учёта памятников путём создания специального государственного аппарата, предназначенного для этой работы. Декрет не только оговаривал те обстоятельства, которые могли повлечь за собою такую исключительную меру, как принудительное отчуждение памятника, но и запрещал как незаконные любые перемещения, реквизиции и т.п. находящихся на государственном учёте памятников без санкции специальных органов, ведающих этим учётом. Декрет об охране памятников не только определил направление работы по собиранию и реальной охране памятников истории и культуры, но и утвердил государственную дисциплину в этом вопросе, включая эту сторону культурной и общественной жизни страны в общую систему государственного юридического регулирования и обеспечения [4]. В 1919 г. в контексте проведения Первой Всероссийской конференции по делам музеев И.Э. Грабарь писал: «Признавая сохранение, дальнейшее накопление и планомерную организацию художественно-исторических ценностей одним из необходимых условий успешности культурного просвещения широких народных масс и полагая, что единственно правильным решением вопроса является постановка дела в государственном масштабе, конференция считает необходимым принятие срочных мер к введению в жизнь учета и регистрации памятников архитектуры, живописи и скульптуры» [5].

Формирование государственной системы учёта музейных фондов началось после принятия в 1918 г. Декрета о регистрации, приёме на учет и охранении памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений с целью «охранения, изучения и возможно более полного ознакомления широких масс населения с сокровищами искусства и старины, находящимися в России». Первые учётные документы имели характер коллекционной описи, в которых ещё не была разработана система классификации памятников. Предметы, как правило, записывались в хронологическом порядке их поступления, тем самым формировался сквозной перечень коллекций музеев. В них ещё не предпринималась попытка систематизации и классификации предметов. Одновременно с этим порядком ведения документации в более крупных собраниях, принадлежавших коллекционерам, имеющим профессиональную подготовку, применялись и другие подходы. К примеру, в случае формирования тематических коллекций отбор предметов изначально велся по определенному принципу (например, археологические собрания), в качестве основной учётно-музейной документации применялись те виды и формы документов, которые были типичны для этой конкретной области: например археологические описи [6]. В 1924 г. Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета принял первую Инструкцию об учёте и охране памятников искусства, старины, быта и природы, по которой музеям вменялось в обязанность «иметь специальные описи находящегося в музеях имущества, имеющего музейное значение». Эти описи должны были составляться «по распоряжению и под наблюдением исполнительных комитетов автономных республик и областей, областных и губернских исполнительных комитетов по форме, установленной Отделом по делам музеев» [7].

Одним из активных сторонников описания коллекций был И.Э. Грабарь, возглавлявший Третьяковскую галерею в 1913-1925 гг. «Музей, – писал Грабарь в Московскую городскую думу в 1916 г., – <…> должен знать о всякой хранящейся в нём вещи не только то, что о ней известно в науке искусствоведения в каждый данный момент, но обязан и двигать, расширять это знание» [8]. Грабарь считал инвентаризацию «необходимым условием для обеспечения сохранности художественных собраний, для осуществления контроля за управлением и хранением этих сокровищ» [9]. Третьяковская галерея была передана городу Москве в 1892 г. по описи. Впоследствии эта опись легла в основу первого изданного каталога, и все последующие его издания лишь повторяли эту опись, добавляя в неё новые приобретённые произведения. И.Э. Грабарь принимал галерею по каталогу собрания [10]. Затребовав у хранителя Н.Н. Черногуба инвентарные книги, он получил ответ, что таких книг нет. Позднее И.Э. Грабарь вспоминал: «Как я могу принимать по каталогу, когда в каталоге есть такие номера, как 561 или 585: под первым значится целая «витрина заметок и этюдов из разных путешествий» Верещагина, а под вторым – «витрина эскизов для Владимирского собора в Киеве» Виктора Васнецова. Знаете вы, сколько рисунков под первым номером и сколько под вторым? – Нет, и никто не знает. – А зафиксировано где-нибудь их число? – Нет, считалось, что это ни к чему» [11].

Инвентаризация началась уже в 1913 г. Эта работа задумывалась как исчерпывающее описание коллекции с внесением всего, что может дать изучение самих предметов и с привлечением архивных данных, которые указывают на жизнь художественного произведения в стенах самой Галереи [12]. В своих воспоминаниях И.Э. Грабарь писал: «Мы засели втроем: я, Черногуб и Скворцов. Каждое утро нам приносили в зал Совета <…> тот десяток-другой картин, снять которые со стен было предписано накануне. Мы обмеряли их, описывали все дефекты, подписи, надписи и другие приметы на обороте, меняя, если нужно, атрибуции и названия» [13].

21 марта 1916 г. И.Э. Грабарь отчитывался перед Московской городской думой о проведённой работе по инвентаризации и говорил, что удалось атрибутировать картины художников, работавших до середины XIX в. – не самой крупной части собрания, но наиболее сложной. Атрибуция проводилась на основе выработанных инвентарных карточек. Для фиксации результатов по проведённой инвентаризации И.Э. Грабарь намеревался заказать специальные книги, в которые планировалось вносить содержание карточки, и рядом с описанием каждой картины должна была быть наклеена фотография её общего вида и отдельных деталей. Однако Московская городская дума не выделила средства на проведение данной работы, и первые книги поступлений, фиксирующие результаты этой инвентаризации коллекции, были заведены в Третьяковской галерее уже в советское время – в первой половине 1920-х гг.

Книги поступлений Третьяковской галереи составляют важную группу источников, являясь незаменимым документальным подтверждением учётно-хранительской, собирательской и выставочной деятельности музея. В них отражены все события, которые происходили с музейными предметами, начиная с момента их включения в музейное собрание: приём в постоянное пользование, выдача на выставки или в другие отделы внутри самого музея, а также передача в другие музеи или учреждения. Книги поступлений Третьяковской галереи никогда не были предметом специального анализа. Между тем они представляют большой интерес, поскольку позволяют проследить историю складывания и функционирования системы учёта музейных памятников, а также историю формирования коллекции.

К началу 2019 г. в Третьяковской галерее уже заполнено 59 книг поступлений, имеющих различные шифры, в соответствии с историей формирования коллекции музея. Каждая книга поступлений имеет свои особенности, связанные с историей формирования коллекции.

Первая книга поступлений была составлена в 1928-1929 гг. и имела шифр «Уч.Оп» – Учётная опись Третьяковкой галереи. Главной целью было включить в неё предметы из коллекции П.М. Третьякова – основное собрание, которое вошло в каталог 1917 г., и никаких изменений в названиях и атрибуциях в пределах этой группы произведений не предполагалось [14]. А позже в неё стали записывать и новые поступления – предметы, поступившие до 1926 г.

В 1926 году была начата Книга регистрации Третьяковской галереи с шифром «КРТГ», в которую записывалась информация о вновь поступивших музейных предметах. Регистрация предметов в книге поступлений включала сведения о бывших владельцах, данные о выдачах или поступлении на постоянное хранение в галерею, о передаче на выставки, в другие научные отделы или на фотографирование. В ряде случаев есть данные о способе приобретения: закупка, пожертвование и др. Инструкция по учёту, применявшаяся в Третьяковской галерее в то время, требовала записи в Книгу поступлений «всякой вновь приходящей в ГТГ художественной вещи <…> независимо от того, пришла ли вещь в полное обладание ГТГ, временное пользование или же на экспертизу, в целях приобретения и пр.» [15]. Такое требование единообразного учёта всей совокупности материалов, с которыми работает музей, затрудняло выполнение главной задачи – провести научную регистрацию предметов основного фонда самой Галереи. Записи не соответствовали даже ограниченным требованиям, которые были установлены инструкцией: не всегда указывалась дата поступления, отсутствовала ссылка на документы, обосновывающие поступление, определение вещей в ряде случаев не давали представление ни о сюжете, ни даже о типе экспоната. В КРТГ ещё не была разработана система записи информации, и поэтому предметы регистрировались разными способами, в зависимости от объема поступлений: как единичные предметы, представляющие собой одну обособленную единицу хранения; как поступление, зарегистрированное под одним номером, где единичные предметы показаны под дробными номерами; как поступление, зарегистрированное под одним номером, где под дробными номерами зарегистрированы и единичные предметы, и множество предметов: например, под одной дробью икона «Успение», а под другой – «Два куска иконостаса»; как множество предметов, зарегистрированных под одним номером: например, «27 рисунков Репина». Кроме того встречаются случаи, когда при регистрации под одним номером записано множество предметов, часть из которых впоследствии была выдана в другие музеи или организации. К 1934 г. было заполнено пять томов, а в 1934 г. эта книга получила шифр «П», под которым она продолжает вестись и в настоящее время.

Такая форма учёта была связана с отсутствием общей для всех музеев инструкции, единых правил, а также тем обстоятельством, что в Галерее форма учёта за десять лет менялась четыре раза и ни по одной форме не была доведена до конца. Из-за многократных изменений в системе учёта возникли случаи противоречивых записей одних и тех же произведений в книгах учёта, переучёта и картотеке, что привело, в свою очередь, к дублированию записей о музейных предметах в книгах поступлений под разными шифрами.

Учётно-инвентарная опись Музея И.С. Остроухова с шифром «Остр» включает в себя перечень произведений и зсобрания знаменитого коллекционера живописи и древнерусских икон. Созданный им частный общедоступный музей в 1918 г. был национализирован, особняк, в котором он размещался, стал филиалом Третьяковской галереи под названием «Музей иконописи и живописи имени И.С. Остроухова», а бывший владелец стал его пожизненным хранителем. После смерти И.С. Остроухова в 1929 г. музей был ликвидирован, а его собрание вошло в состав Третьяковской галереи. Опись была начата в 1927 г. и закончена в 1929 г. Опись составлена по признаку систематизации предметов по видам искусства, месту создания произведений искусства и имеет разделы древнерусского искусства, русской живописи, искусства Запада, «старокитайского» и «старояпонского» искусства, декоративно-прикладного искусства и художественной мебели.

В 1969 г. была начата книга поступлений с шифром «ФП» – Фонд поступлений. Полное название, приведенное на обложке книги «Филиал Государственной Третьяковской галереи. Опись музея Корина. Книга поступлений «ФП-1». В книгу внесена одна запись от 9 апреля 1969 г. о поступлении 78 музейных предметов; в основном это произведения древнерусского искусства, которые после смерти П.Д. Корина передала Третьяковской галерее из дома-мастерской вдова художника П.Т. Корина. Других поступлений в книге не зарегистрировано. Графы книги не соответствуют графам, необходимым для книги поступлений: отсутствуют сведения о дате поступления, способе приобретения, состоянии сохранности, фамилии хранителей, в ряде случаев нет отсылок на действующие инвентарные номера.

5 марта 1986 г. Приказом Министерства Культуры СССР было создано Всесоюзное (далее – Всероссийское) музейное объединение «Государственная Третьяковская галерея», в состав которого на правах филиалов вошли Дом-музей В.М. Васнецова, мемориальная квартира А.М. Васнецова и мемориальный музей-мастерская А.С. Голубкиной. До включения их в музейное объединение это были самостоятельные музеи со своей учетной документацией. После объединения с Третьяковской галереей книги поступлений с шифрами «ДМВ КП», «МКВ КП» и «МГ КП» стали частью основной документации.

Среди учётных документов есть книга поступлений на правах коллекционной описи собрания произведений Н.А. Андреева с шифром «Андр». Основной массив собрания произведений Андреева был передан в галерею вдовой художника после смерти мастера – в 1934 г. через Отдел ИЗО Наркомпроса. После смерти Андреева была создана комиссия по его творческому наследию, в которую входила и его жена – М.П. Гортынская. После завершения сводной описи был составлен сводный оценочный акт, по которому Гортынская передала принадлежащие ей работы Наркомпросу. При приёме коллекции Андреева в галерею была составлена отдельная учётная опись с шифром «Андр», в графе поступлений которой было обозначено «В 1934 из мастерской художника». При разборе обширного материала, зачастую неподписанного, членами комиссии на обороте листов были проставлены надписи с указанием сведений об изображённых лицах и датировки. Помимо этого на лицевой и оборотной сторонах большинства рисунков музейные сотрудники проставили номер, соответствующий нумерации по сводной описи. Основной принцип расположения рисунков коллекции Андреева – хронологический. В 1937 г. из собрания изъяли довольно обширное количество работ с изображением политических деятелей, поскольку их имена находились в то время под запретом. Некоторая часть этих рисунков была передана в специальное хранилище музея, а в 1969 г. возвращена обратно в основное хранение [16].

Книга поступлений является юридическим документом, подтверждающим факт включения музейного предмета в состав определённого музея, закрепляющего его за определённым музеем. За всё время существования структура книг поступлений не сильно изменялась, но со временем информация о музейном предмете становилось всё более детализированной. Неизменной оставалась графа о способе поступлений, куда заносились сведения об истории бытования музейного предмета и способ его поступления в музей. В первой учётной описи эта графа так и была озаглавлена – «Поступления», далее, начиная с 1926 г., эта графа была разделена на две: «Кто предлагает и на каких условиях» и «Документы», с 1931 по 1934 гг. – «Способ поступления (от кого приобретено, кем пожертвовано, откуда передано)», с 1934 г. – «Способ приобретения, происхождение предмета и его сопровождающие документы».

Таким образом, книги поступлений содержат важную информацию о музейном предмете, в частности, о его происхождении и обстоятельствах включения в музейное собрание. Анализ этих сведений позволяет получить представление о формах и способах комплектования коллекции, выявить критерии отбора произведений в музейное собрание, воссоздать историю комплектования коллекции и историю развития Третьяковской галереи. Сравнительный анализ информации, содержащейся в книгах поступлений, позволяет также выявить критерии отбора произведений в музейное собрание, обусловленные социокультурными реалиями времени. Поэтому книги поступлений имеют несомненную ценность как исторический источник, позволяющий изучать не только научно-фондовую работу отдельных музеев, но и историю музейного дела в России.

ПРИМЕЧАНИЯ

© Петрова Д.А., 2019.

Статья поступила в редакцию 05.06.2019.