Значительный вклад в обеспечение законности, порядка и организованности в войсках вносили правоохранительные органы – военные суды, военная прокуратура, военная полиция и военно-исправительные учреждения.

К середине XIX в. военное судопроизводство России прошло долгий путь своего становления и исторического развития. Первые упоминания о военных судах относятся к началу XVII в., когда регулярной армии на Руси еще не было, а имелись лишь два воинских формирования – стрелецкие и пушкарские полки (с 1550 г.) В мирное время стрельцов и пушкарей, как и других российских подданных, за совершенные преступления судили в «приказах». В случае объявления «сбора на войну» и с момента начала войны большая часть активного мужского населения рекрутировалась в армию, становилась ратниками. За совершенные правонарушения ратники отвечали уже не перед «приказами», а судились воеводским судом или назначенным им судом полковых судей (для стрельцов – судом стрелецких сотенных голов). Поскольку в армии вся полнота власти, в том числе судебной, принадлежала командованию, то и эти суды состояли из лиц, назначаемых соответствующими военачальниками [1, с. 5].

Возникновение военных судов было обусловлено необходимостью осуществления судебной власти в армии, особенно в период военных действий и иных чрезвычайных ситуаций. В дальнейшем это предназначение военных судов сохранялось, а их развитие происходило одновременно со становлением других государственных органов и военной организации страны под воздействием общих детерминирующих исторических факторов.

До середины XIX века в Российской армии существовала система судопроизводства, заложенная ещё Воинским уставом 1716 г., в котором содержалась специальная глава «О суде и судиях» [2, с. 203]. Руководство учрежденными Петром I военными и военно-морскими судами первоначально осуществляли главные военно-административные органы – Военная (Сухопутная) и Адмиралтейская коллегии, а в дальнейшем – их структурные подразделения (палаты, части), которые в последующем неоднократно переименовывались (Аудиторский Департамент, Генерал-Аудиториат, Главный военный и Главный военно-морской суды, Главное военно-судное управление).

Воинским уставом 1716 г. были предусмотрены коллегиальные военные суды трех видов: высший (генеральный) суд для рассмотрения дел о важных государственных преступлениях, совершенных высшими военными чинами; низший (полковой) суд для рассмотрения преступлений (кроме имевших важное государственное значение), совершённых всеми офицерами и нижними чинами; «скорорешительный суд» – для условий военного времени в случаях, не терпящих отлагательства.

Низшие (полковые) суды не являлись постоянными органами, а назначались временно для рассмотрения того или иного конкретного дела. Состав их также определялся в зависимости от обстоятельств дела. Для производства военно-судных дел назначались аудиторы, которые состояли при всех воинских частях, где положено иметь суды. Аудиторы занимались делопроизводством, а также обязаны были строго наблюдать за точным соблюдением закона в суде. Военные суды того времени также назывались военно-судными комиссиями.

В 1806 г. создаются особые правила о сокращённом производстве по малозначительным правонарушениям. Было принято решение: по малозначительному проступку комиссию военного суда не созывать, а их допрашивать аудитору при одном штаб-офицере и двух обер-офицерах. Таковой порядок сокращённого производства для малозначительных дел держался более 50 лет, не подвергаясь каким-либо значительным изменениям.

В 1863 г. следственные комиссии в прежнем составе (один штаб-офицер, два обер-офицера и аудитор) получили название судов дисциплинарных, которые наряду с военно-судными комиссиями просуществовали до 1890 г. параллельно с военно-окружными судами и полковыми судами, учреждёнными в 1867 г. Они упразднялись по мере введения новых судов в различных военных округах и в отчётах проходили в разделе «прежний порядок судопроизводства».

15 мая 1867 г. Александром II был утверждён Устав Военно-Судебный [3], согласованный в основных положениях с Судным Уставом от 20 ноября 1864 г., причём отступления от последнего допускались только в том случае, если это оправдывалось необходимостью или пользой военной службы. В приказе по военному ведомству отмечалось: «Вместе с утверждением новых уставов по гражданскому ведомству Государь Император в виде отеческой заботливости о благосостоянии армии признал за благо распространить и на военные суды те же благодетельные начала гласного и устного судопроизводства, которые введены в судах гражданского ведомства, с тем, однако, чтобы начала сии были согласованы с требованиями воинской дисциплины и другими условиями военной службы». Устав вводился в действие по округам в течение более двух десятилетий [4, с. 25].

Постепенно и поэтапно в соответствии с Уставом 1867 г стала создаваться и новая отечественная военно-судебная система. Она включала полковые суды, военные суды (военно-окружные и временные) и Главный военный суд с двумя его отделениями – в Сибири и на Кавказе. Устав определил, что судебная власть в военном ведомстве принадлежит указанным судам, которые должны были действовать как установления коллегиальные. Полковые и военно-окружные суды являлись судами первой инстанции и рассматривали дела по существу. Главный военный суд был судом второй инстанции, решал дела по кассационным жалобам и протестам прокуроров. Он также должен был наблюдать «за охранением точной силы закона и за единообразным его исполнением военными судами».

В составе Военного министерства были созданы Главное военно-судебное управление и Главный военный суд. Главный военный суд являлся высшей военно-судной частью. Ведомству главного военного суда подлежали:

1) дела по кассационным жалобам и протестам;

При каждом военном округе (с 1864 г. в соответствии с «Положением о военных округах» вся территория России делилась на 15 военных округов) функционировали военно-окружные суды, которым принадлежало право окончательного утверждения приговоров суда, которые могли быть обжалованы лишь в кассационном порядке. Военно-окружные суды состояли из постоянных (председатель суда и военные судьи) и временных членов. Должности председателей и постоянных членов военно-судебных мест, в том числе военных следователей, а равно делопроизводителей и секретарей и их помощников замещались не иначе, как из числа лиц, окончивших курс юридических наук или же доказавших на службе свои познания по судебной части.

Военным судам были подведомственны дела о генералах, штаб и обер-офицерах и чиновников военного ведомства; о нижних чинах, пользующихся особыми правами и преимуществами, по преступлениям, влекущим за собою, по закону, лишение или ограничение этих прав и преимуществ; о нижних чинах, не пользующихся особыми правами преимуществами, – по преступлениям, влекущим за собою, по закону, отдачу в военно-исправительные роты и другие более тяжкие наказания; обо всех вообще лицах, за преступления до нарушения законов дисциплины и военной службы, когда в нарушении этом вместе с военнослужащими участвуют лица гражданского ведомства и др.

Приговор военно-окружного суда мог быть опротестован прокурором в Главный военный суд, но лишь в той части, в которой суд не согласился с заключением прокурора, сделанным в суде. Членами военно-окружного суда считались военные следователи, которые назначались на каждый военный округ в соответствии со штатом и распределялись по разным местам расположения войск командующим округа по представлению председателя военно-окружного суда.

Общий надзор за военно-судебными местами лежал на военном министре, который был вправе за недостатки и упущения по службе (не в связи с судебной деятельностью) наложить на виновных чинов военно-судебного ведомства дисциплинарные взыскания в виде замечания или выговора. Он мог лично произвести ревизию в любом военном суде либо поручить это подчиненному ему Главному военному прокурору или одному из должностных лиц военно-судебного ведомства. Военные суды комплектовались из офицеров, генералов и чиновников военного ведомства, «русского подданства, с безупречной репутацией».

Права и привилегии, принадлежавшие военнослужащим, распространялись и на должностных лиц военно-судебного ведомства. Они носили присвоенную военнослужащим форму одежды, имели офицерские и генеральские чины, наравне с военнослужащими награждались орденами и другими знаками отличия. При командировках получали «прогонные» (в оба конца), суточные и квартирные, а при переводах в другую местность (без их на то просьбы), кроме подъемных, – от 150 до 500 руб. в зависимости от расстояния. Председателям и постоянным членам военно-судебных мест ежегодно предоставлялось три месяца «вакантного времени».

Чинам военно-судебного ведомства выплачивались высокие должностные оклады, слагавшиеся из собственно жалованья, квартирных и столовых денег. Так, например, председатель Главного военного суда получал в год – 6650 руб., а члены этого суда – 5250 руб., председатель военно-окружного суда – 5250 руб., члены суда – 3000 руб. С учетом высокой покупательной способности русского рубля по тем временам это были весьма значительные суммы.

В общей системе воздействия на нарушителей воинской дисциплины наиболее значимое место занимали полковые суды, так как они занимались разбирательством дел по нижним чинам – самого многочисленного отряда военнослужащих Российской армии. Военно-судебный устав 1867 г. предусматривал учреждения полковых судов при каждом полку и части, начальник которой пользовался правами полкового командира.

Полковые суды могли рассматривать дела обо всех нижних чинах в случае совершения ими преступлений и поступков, за которые по закону могли налагаться только исправительные наказания, не влекущие за собою для лиц, пользующихся особыми правами и преимуществом, – лишения или ограничения этих прав и преимуществ, а для лиц, которые не пользовались такими правами и преимуществами, – отдачи в военно-исправительные роты и другие тяжкие наказания [5].

Полковой суд состоял из трех человек: председателя из числа штаб-офицеров и двух членов из числа обер-офицеров, назначаемых командиров полка. Председатель суда назначался на один год, члены – на шесть месяцев, а делопроизводитель – на два года [6, ст. 9, 10, 12, 13, 14]. Ближайший надзор за порядком производства в полковом суде возлагался на председателя суда. Высший надзор за безостановочным движением и за правильным производством дел в полковом суде, а также за рассмотрением, подаваемых на действие суда жалоб, принадлежали полковому командиру.

Дела в полковом суде могли назначаться только по распоряжению командира того полка, при котором был суд. Распоряжения полкового командира о предании обвиняемого полковому суду обжалованию не подлежали [6, ст. 317-319]. Вопрос о вине и невиновности полковой суд решал по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности обстоятельств, обнаруженных при судебном разбирательстве [6, ст. 351-355]. Приговор полкового суда утверждался командиром полка, при котором этот суд был учреждён. При несогласии с решением полкового суда командир полка представлял дело со своим мнением в военный суд и извещал об этом полковой суд.

Жалобы подсудимых на утвержденные командиром полка приговоры полковых судов не допускались, и эти приговоры приводились в исполнение немедленно. Приговоры полковых судов объявлялись приказом по полку или той воинской части, где состоял на службе подсудимый, а начальнику этой части направлялась копия приговора.

В отношении нижних чинов, пользующихся особыми правами состояния и не состоящих на срочной службе, полковой суд мог применить следующие виды наказаний: содержание на гаупвахте без всякого ограничения прав и преимуществ по службе на срок от 1 до 4 месяцев; дисциплинарные взыскания по Положению об охранении воинской дисциплины и взысканиях дисциплинарных; денежные взыскания.

Что же касается нижних чинов, состоящих на срочной службе, и всех других нижних чинов, не пользующихся особыми правами состояния, то на них налагались следующие виды наказаний: одиночное заключение в военной тюрьме на срок: 1 степени – от 4 месяцев и 2 недель до 6 месяцев; 2 степени – от 3 месяцев до 4 месяцев и 2 недель; 3 степени – от 2 месяцев и 2 недель до 3 месяцев; 4 степени – от 2 месяцев до 2 месяцев и 2 недель; 5 степени – от 1 до 2 месяцев; дисциплинарные взыскания по Положению об охранении воинской дисциплины и взысканиях дисциплинарных; денежные взыскания: лишение нашивок за беспорочную службу с переводом в разряд штрафованных; перевод в разряд штрафованных; наказание розгами от 50 до 200 ударов взамен одиночного заключения в военной тюрьме в зависимости от степени. Это наказание было отменено в 1904 г.

В начале 1882 г. снова была начата работа по пересмотру и частичному изменению Военно-Судебного Устава с целью возможно большего согласования военно-уголовного правосудия с требованием военной службы и дисциплины, более удобного пользования уставом, особенно в тех случаях, когда военные начальники должны были действовать самостоятельно, без помощи чинов военно-судебного ведомства, а также в интересах ускорения производства дел в военных судах.

Составленный по этому поводу проект Военно-Судебного устава был внесён на окончательное обсуждение особой комиссии из членов Главного Военного суда и военных начальников под председательством генерал-адъютанта Гурко и был высочайше утверждён по разделам в 1883-1885 гг. Новый Военно-Судебный устав имел ряд изменений. Так, было признано необходимым расширить подсудность в отношении некоторых воинских преступлений, чтобы обеспечить более быстрое судопроизводство по этим преступлениям, которые были очень важны с военной точки зрения, но в тоже время несложны с юридической точки зрения. Судебная власть полковых судов была распространена и на военное время. Полковым судам предоставлялось право направлять подсудимых за некоторые воинские преступления в дисциплинарные батальоны на срок от 1 года до 3 лет с потерей некоторых прав и преимуществ по службе и с переводом в разряд штрафованных (для нижних чинов, которые не пользуются особыми правами состояния).

Из подсудности полковых судов были изъяты некоторые преступления, хотя и влекущие за собой наказание не свыше направления в дисциплинарные батальоны, но по характеру и сложности требовавшие более внимательного рассмотрения. К ним относились: вызов начальника на поединок (ст. 99), ропот против распоряжения начальства (ст. 108), нанесение подчинённым побоев (ст. 108), оскорбление начальника на словах, на письме или в печати или же неприличным действием (ст. 97) и т.д. Наказания, сопряжённые с отдачей в дисциплинарные батальоны, были приравнены к наказаниям, соединённым с одиночным заключением в военной тюрьме, т.е. потерей некоторых прав и преимуществ на службе. Для более удобного пользованиями статьями Военно-Судебного Устава, касающихся полковых судов, эти статьи были выделены в особую «Инструкцию полковым судам» [7].

Следует отметить, что рассмотренная нами система военных судов соответствовала мирному времени. В военное время создавались военно-полевые и Главный военно-полевой суды.

Наиболее масштабная работа по осуществлению правосудия проводилась в полковых судах, где рассматривалось приблизительно 80% от всех военно-судебных дел. Количество военно-судебных разбирательств в полковых судах по мере приобретения опыта, увеличения оперативности разбирательств, увеличения численности армии, ухудшения политической обстановки в течение исследуемого периода постоянно увеличивалось. Так, полковыми судами в 1867-1874 гг. в среднем за год рассматривалось 6600 дел, в 1875-1881 гг. – 7817 дел, в 1882-1903 гг. – 10713 дел, в 1904-1912 гг. – 23891 дело.

Изучение результатов деятельности военных судов позволяет проанализировать состояние дисциплины в исследуемый период, его динамику и закономерности. До 1874 г. введение нового дисциплинарного законодательства, новой системы военных судов, отмена шпицрутенов не внесли существенных изменений в статистику преступлений среди нижних чинов. Более того, число осужденных в этот период постепенно начало увеличиваться, хотя численность армии, начиная с 1864 г. сокращалась. В 1861 г. было приговорено к наказаниям 8503 чел., в 1862 г. – 7714 чел., в 1864 г. – 14 872 чел., в 1868 г. – 22 431 чел. Количество подсудимых, виновных в дерзости против начальства, в неповиновении и нарушении чинопочитания в эти годы колебалось от 6 до 9 процентов [8, с. 66].

Ситуация объективно потребовала новых изменений, ибо существующий способ комплектования армии вошёл в противоречие с демократическими тенденциями в обществе, что негативно сказывалось на состоянии воинской дисциплины. Введение в 1874 г. всеобщей воинской повинности благотворно отразилось на морально-психологическом климате в войсках. Появилась возможность уменьшить строгость наказаний без опасения нарушить дисциплину и порядок в армии. Суды стали давать достаточно много оправдательных приговоров, в том числе и в отношении нижних чинов.

Анализ судебной практики в 1872-1880 гг. показывает тенденцию к смягчению приговоров за такие нарушения воинской дисциплины, как преступления, связанные с нарушением воинского чинопочитания и подчинённости. Доля нижних чинов, судимых за нарушения воинского чинопочитания и подчинённости, весьма существенно уменьшилась с 0,4% в 1872 г. до 0,23% в 1880 г., то есть показатели улучшились на 42%. В это же время с 7,4% в 1872 г. до 11,8% в 1880 г. (то есть на 42%.) увеличивается удельный вес оправдательных приговоров. Этому способствовало наличие в Воинском уставе о наказаниях статьи, которая предписывала уменьшение наказания нижнего чина на две ступени в случаях, когда проступок был вызван «жёстким» и «унизительным» обращением к подчинённому со стороны начальника [9, с. 89].

Увеличение числа оправдательных приговоров, по нашему мнению, свидетельствовало о стремлении государственного и военного руководства при рассмотрении дел в полковых судах обеспечить принцип справедливости в отношении нижних чинов. Работа полковых судов способствовала повышению уровня правовой защищённости простого солдата, объективно подталкивала строевых командиров к более тщательной, аргументированной позиции в случае привлечения подчинённых к судебной ответственности. В складывающихся условиях у командиров становилось меньше возможности вершить произвол.

Важно также отметить, что сразу же после введения всесословной воинской повинности потеряла свою остроту проблема побегов, значительно сократилось количество военнослужащих, переводимых в разряд штрафованных. Число бежавших в 1872-1875 гг. уменьшилось по сравнению с 1867-1869 гг. почти в 2 раза. Это произошло во многом по причине того, что резко сократились сроки службы нижних чинов и улучшилось качество призывного контингента. Военное ведомство даже прекратило публиковать списки воинских частей и соединений с минимальной и максимальной убылью личного состава [10, с. 26].

В этот период уменьшается количество военнослужащих, привлеченных к уголовной ответственности, продолжался процесс сокращения и числа телесных наказаний, что свидетельствовало о постепенном отказе от «палки» как главнейшего средства поддержания дисциплины.

Если в 1872 г. к смертной казни, к каторжным работам или ссылке были осуждены 137 нижних чинов, то в 1880 г. был вынесен 61 подобный приговор. Это наглядно показывает, что количество телесных наказаний за преступления, связанные с нарушением чинопочитания нижними чинам, уменьшилось в 1880 г. по сравнению с 1872 г. почти в 20 раз.

Снижение преступности в армии было достигнуто благодаря политической воле и мудрости тогдашней государственной власти – императора Александра II и его «команды». Новые порядки в армии стали соответствовать ожиданиям большей части военнослужащих. После 1881 г. в условиях контрреформы, потребовавшей более жёстких мер (наделение полковых судов правом отправлять провинившихся в дисциплинарные батальоны, перевод в военно-окружные суды из полковых дел, связанных с чинопочитанием), общее количество осуждённых за проступки стало постепенно увеличиваться: 1885 г. – 14501 чел., 1890 г. – 15388 чел., 1895 г. – 14696 чел., 1900 г. – 16904 чел.

С 1905 г. происходит уже лавинообразное увеличение числа правонарушений (1905 г. – 25413 чел., 1910 г. – 36856 чел.). 19 августа 1905 г. в местностях, объявленных на военном положении «Высочайшим повелением», были образованы военно-полевые суды, которые просуществовали до 20 апреля 1907 г. Судебная репрессия была обращена против лиц, схваченных на месте преступления или взятых с поличным. Отсюда крайне упрощенный порядок судопроизводства и жестокие наказания виновных.

За восемь месяцев своего существования военно-полевые суды вынесли свыше 1000 смертных приговоров. Предварительного следствия по делам такого рода не проводилось, рассматривались они в закрытом судебном заседании, без участия обвинения и защиты. Вся процедура от ареста до исполнения приговора занимала не более 48 часов. Приговор приводился в исполнение в тот же день. Сам факт предания суду, как правило, уже предопределял для обвиняемых смертную казнь.

Не следует забывать, что это происходило в пик революционных событий 1905 г., сопровождавшихся во многих случаях убийствами «чинов охраны и полиции», террористическими актами в отношении высокопоставленных должностных лиц, поджогами помещичьих имений и массовыми беспорядками. С упразднением военно-полевых судов некоторые их функции (прежде всего – связанные с рассмотрением дел о массовых беспорядках и некоторых видах насильственных преступлений) перешли к военно-окружным судам. По таким делам были сокращены процессуальные сроки, упрощена судебная процедура, ужесточены наказания. Не случайно количество смертных приговоров оставалось значительным вплоть до 1910 г. Так, в 1907 г. было осуждено к смертной казни 1139 чел., в 1908 г. – 1340 чел., в 1909 г. – 717 чел.

В 1910 г. полковыми, временными военными и военно-окружными судами было вынесено наибольшее число приговоров по следующим видам преступлений и проступков:

- нарушение воинского благочиния и ограждающих оное постановлений (неоднократные случаи пьянства и других малозначительных проступков) – осуждено 4503 военнослужащих (12,8% от общего числа осужденных);

- нарушение воинского чинопочитания и подчинённости (неповиновение, неисполнение приказаний начальника, нарушение чинопочитания против начальников из нижних чинов, вызов начальника на поединок, избиение подчиненных и т.д.) – осуждено 4913 военнослужащих (13,3% от общего числа осуждённых);

- побег, самовольная отлучка и неявка в срок на службу – осуждено 8464 военнослужащих (30% от общего числа осуждённых);

- преступления против собственности частных лиц (кража простая, кража со взломом и т.д.) – осуждено 6409 военнослужащих (17,4% от общего числа осуждённых).

Таким образом, исследуя механизмы и результаты функционирования системы военного судопроизводства, мы можем заключить, что в исследуемый период военные суды были неотъемлемой частью общей системы воинского воспитания военнослужащих, поддержания и укрепления дисциплины в войсках.

Важное место в поддержании законности и правопорядка в войсках в исследуемый период занимала военная прокуратура. 22 (12) января 1722 г. Пётр I учредил институт прокуратуры как высший надзорный орган государства. В пункте 4 Указа повелевалось: «Быть при Сенате генерал-прокурору и обер-прокурору, а также во всякой коллегии по прокурору» [11, с. 111].

Судебная реформа 1864 г. существенно ограничила функции прокуратуры как органа надзора и как органа управления. По словам А. Градовского, «генерал-прокурор сам собою превратился в министра юстиции и утратил, следовательно, своё прежнее значение» [12, с. 239, 286]. Основными функциями прокуратуры, которая входила в состав судебного ведомства и подчинялась министру юстиции, согласно данной реформе, было уголовное преследование.

Несколько иначе обстояло дело в армии. В ходе военно-судебной реформы 1867 г. Указом Александра II была введена должность главного военного прокурора, который подчинялся не генерал-прокурору, а военному министру. С подчиненным ему штатом сотрудников (товарищи, их помощники), с одной стороны, он возглавлял Главное Военно-судное управление, а с другой, состоял при главном военном суде (но не входил в его состав). На правах начальника Главного управления Главный военный прокурор заведовал перепиской военного министра по военно-ссудной части.

Первым Главным военным прокурором стал бывший генерал-аудитор Русской армии действительный тайный советник В.Д.Философов. Под его руководством были составлены Воинский устав о наказаниях и Дисциплинарный устав (1869 г.), создана Военно-юридическая академия, введен военно-прокурорский надзор в войсках. В систему военной прокуратуры входили военные прокуроры при военно-окружных судах, военных судах фронтов, армий и корпусов. Штатное число чинов прокурорского надзора в Вооруженных силах составляло 84 человека. Из них 9 военных прокуроров военных округов и 75 помощников военных прокуроров.

Анализ содержания Военно-судебного Устава и Инструкции по военно-прокурорскому надзору военно-окружных судов показывает, что основными функциями военно-прокурорского надзора являлись: надзор за производством дознания и предварительного следствия; поддержание обвинения по уголовным делам; опротестование приговоров военно-окружных и временных военных судов; проверка правильности решений полковых судов; надзор за законностью содержания лиц в местах заключения военного ведомства, местах пребывания военно-окружного суда, в местах открытия временных судов. Однако сами суды не входили в сферу прокурорского надзора. Прокуроры лишь могли в случае необходимости информировать «по инстанции» о ставших им известными тех или иных недочетах в деятельности военных судов.

В рассматриваемый период была создана довольно эффективная система контроля за деятельностью полковых судов. Циркулярным предписанием военного министра № 6824 от 19 ноября 1884 г. на чинов военной прокуратуры и военных судей была возложена обязанность просматривать часть дел, окончательно решённых полковыми судами [13]. Военно-прокурорский надзор должен был просматривать следующие дела:

- по обвинению подсудимых в преступлениях, за которые по закону полагалась отдача в дисциплинарные батальоны;

- по которым полковым судам были приняты оправдательные приговоры по невменяемости подсудимого;

- решенные полковыми судами за какой-либо двухмесячный период в году по назначению командующего войсками округа.

Первые две категории дел должны были отсылаться немедленно в военно-прокурорский надзор для просмотра при обращении приговора к исполнению, дела последней категории отсылались в прокурорский надзор в январе месяце следующего за отчётным годом. Военно-прокурорский надзор после просмотра дел составлял свод замечаний о допущенных полковыми судами нарушениях. Затем эти замечания объявлялись в приказах по округу (4 раза в год – по истечении каждой трети и особо за двухмесячный период).

В случаях, указанных в статьях 700-702 Военно-Судебного Устава (т.е. осуждение за преступление или проступок, которые не совершались, открытие подложности документов или лживости показаний, утверждение полковым командиром приговора по делу, не подсудному полковому суду и др.), военные прокуроры входили к военному начальству с представлением о возбуждении ходатайства о возобновлении дел. Такие ходатайства в первый год действия новых правил (1885 г.) были возбуждены по 110 из 2000 просмотренных дел (т.е. 5,5%), но затем число таких ходатайств постепенно уменьшалось, и в 1894 г. они были возбуждены всего 42 из просмотренных 2722 дел, что составляло всего 1,5% из числа просмотренных дел.

Значительный объем работы по поддержанию воинской дисциплины и порядка в войсках, защите местного населения от притеснений со стороны военных выполняли подразделения военной полиции. В 1792 г. в Гатчине в войсках, подчинённых наследнику престола Павлу Петровичу, были созданы жандармские команды, которые существовали до 1796 г. и выполняли функции военной полиции. В связи с учреждением «Третьего отделения» собственной его императорского величества канцелярии (1826 г.) жандармерия (в неё входили части полевой и крепостной жандармерии) в 1827 г. была объединена в Корпус жандармов (с 1836 г. – Отдельный корпус), подчинённый главному начальнику «Третьего отделения» как шефу жандармов. Аппарат корпуса жандармов был исполнительным органом «Третьего отделения», а после его упразднения в 1880 – департамента полиции министерства внутренних дел.

В середине XIX в. – начале XX в. жандармерия была наиболее могущественной организацией в системе полицейских учреждений. Она осуществляла политический сыск и следствие по делам о «государственных преступлениях», боролась с массовым крестьянским и рабочим движением, препровождала особо опасных преступников и арестантов, руководила поимкой беглых крепостных (до отмены крепостного права), дезертиров, уголовных преступников, следила за настроениями в различных слоях населения, а также осуществляла наблюдение за порядком на железных дорогах и визирование паспортов на границах.

В состав жандармерии входили полевая жандармерия и крепостная жандармерия, которые осуществляли функции военной полиции. Полевая жандармерия была подчинена штабам военных округов и состояла из одной гвардейской и шести армейских полевых жандармских эскадронов [14, с. 54].

К 1910 г. военная полиция в составе жандармерии перестала существовать. Новым Уставом внутренней службы (1910 г.) командирам воинских частей предписывалось для охранения и наблюдения за порядком в лагере, надзором «за торговцами и другими посторонними лицами» назначать офицеров и нижних чинов, которые в своей деятельности должны были руководствоваться Наставлением для военно-полицейской службы в отдельных частях войск [15].

С ограничением применения телесных наказаний в Российской армии военное министерство приступило к устройству особых мест заключения для воинских чинов, приговоренных судом к исправительным наказаниям. Ещё в 1823 г. по распоряжению императора Александра I для отбывания наказания военнослужащими, совершившими уголовные и воинские преступления, были созданы арестантские роты. В них строгий режим содержания сочетался с принудительным тяжелым трудом. Арестанты использовались на самых тяжелых работах в каменоломнях, а также при постройке крепостей и защитных береговых сооружений. При императоре Николае I арестантские роты стали использоваться в качестве мест заключения и для гражданских лиц, совершивших тяжкие уголовные преступления.

В одной из таких арестантских рот отбывал наказание за участие в тайном политическом обществе Петрашевского будущий известный русский писатель Ф.М.Достоевский. Свое пребывание в ней он описал в книге «Записки из мертвого дома». В конце 1830-х гг. в России имелось 55 арестантских рот в 33 городах [16, с. 216].

После Крымской войны в ходе либеральных реформ императора Александра II данный институт не получил своего закрепления в войсках. Более того, штрафованные, как докладывал царю военный министр Д.А. Милютин, «стали совершать новые преступления собственно с той же целью, чтобы освободиться от роты, предпочитая ей каторжную работу» [16, с. 220]. Приказом Военного министерства №183 в 1967 г. было введено «Положение о военно-исправительных ротах, о военных тюрьмах и о крепостном военно-арестантском отделении» [17, с. 11-12]. Нижние чины, приговоренные к отдаче в военно-исправительные роты, не исключались из военного ведомства, но время пребывания в этих ротах не зачислялось в срок службы. Исправительные роты, как и военные тюрьмы, представляли собой военно-пеницитарные учреждения, но лишь приспособленные к более продолжительным срокам заключения. В 1875 г. в России было 19 военно-исправительных рот.

В соответствии с новым Воинским уставом о наказаниях, изданным в 1875 г., предписывалось заключать в военно-исправительные заведения военного ведомства лишь тех, кто совершил преступления служебные. Все же другие нижние чины, осужденные за общие преступления, немедленно после приговора должны были «исключаться из военного ведомства и передаваться гражданскому начальству для поступления с ними на основании общих законов».

С изменением контингента лиц, сдаваемых в военно-исправительные роты военного ведомства, пришлось изменить и сам характер этих заведений. Особое совещание, учрежденное царем, пришло к выводу о необходимости преобразования военно-исправительных рот в особые дисциплинарные части – батальоны и роты. К 1881 г. в армии уже было сформировано 6 дисциплинарных батальонов.

Дисциплинарные части имели совершенно иное назначение, чем военно-исправительные роты. Они должны были наказать не порочного человека, а конкретного солдата, нарушившего условия военной службы. Главная цель дисциплинарных частей – поставив провинившегося в более суровые условия военной службы, приучить его «к требованиям дисциплины и обязанностям строевой службы».

Отправка в дисциплинарные батальоны (роты и команды) производилась по приговорам военно-окружных и полковых судов. Как наказание самостоятельное, оно сопровождалось только ограничением некоторых прав и преимуществ по службе и переводом в разряд штрафованных. Если же оно определялось в замену общего наказания, то влекло за собой лишение некоторых особенных, лично и по состоянию осужденного присвоенных прав и преимуществ [18].

Все дисциплинарные батальоны и дисциплинарные роты имели статус отдельных войсковых частей, организованных на одинаковых с войсковыми частями основаниях. Прибывшие для отбывания срока в дисциплинарные части именовались заключенными и носили одежду форменного военного покроя, а не арестантскую. Заключенные располагались в общем помещении казарменного типа. Казарма обносилась оградой, ворота должны быть всегда на запоре; без особого разрешения никому из посторонних вход за ограду не дозволялся. Свидания допускались по общим тюремным правилам, притом «с крайней разборчивостью» и «сколь можно реже».

Заключенные обучались строю, гимнастике, фехтованию, стрельбе, Закону Божию и грамоте. Строевые занятия производились не только внутри, но и вне ограды. По усмотрению командующего войсками округа содержание караула при дисциплинарных частях могло быть возлагаемо на состав заключенных.

Порядок дня определялся расписанием; время, назначенное для отдыха, заключенные могли проводить в казармах или во дворе. Состоящие в разряде исправляющихся могли быть увольняемы за казарменную ограду одни, без конвоя, как для исполнения служебных поручений, так и по собственной надобности. Тем, кто отличался особенно хорошим поведением и знанием службы, срок заключения мог быть сокращаем до 1/6 части. В отношении пищевого довольствия заключенных дисциплинарные батальоны, роты и команды были приравнены с войсковыми частями. Время, проведенное нижними чинами в дисциплинарных батальонах, ротах и командах, засчитывалось им в срок действительной службы.

До издания Положения 1892 г. в Российской армии было 4 дисциплинарных батальона (херсонский, воронежский, бобруйский и екатеринодарский) на 2900 заключенных и 2 дисциплинарные роты (иркутская и омская). С 1893 г. число дисциплинарных частей стало увеличиваться. К 1910 г. в стране имелось 6 дисциплинарных батальонов, 2 дисциплинарные роты и 1 дисциплинарная команда. К началу войны 1914 г. уже насчитывалось 9 дисциплинарных батальонов (анучинский, бобруйский, воронежский, дубненский, екатериноградский, иркутский, медведский, сретенский, херсонский) и 3 дисциплинарные роты (иркутская, омская, ташкентская) и одна дисциплинарная команда (оренбургская) [19].

Низшее исправительное наказание для нижних чинов всех категорий в России осуществлялось в военной тюрьме. Первые военные тюрьмы были учреждены в 1867 г. на началах строгого одиночного заключения, т.к. в основу их был положен принцип увеличения суровости наказания за счет продолжительности. По первоначальному положению осужденные обязаны были провести весь срок заключения безвыходно в своей камере. В 1875 г. высший срок заключения был сокращен с 6 до 4 месяцев [20, л. 381].

Заключенный проводил в своей камере и день и ночь, там же он работал и получал пищу. В случае болезни он отправлялся в госпиталь, но время пребывания в госпитале исключалось из срока заключения. Ежедневно все заключенные выводились из камер для физических упражнений (маршировка и гимнастика) и для прогулки. При всех мероприятиях в военной тюрьме было обязательным молчание. Свидания заключенным не дозволялись.

В 1880 г. в Москве для одиночного содержания военных преступников была построена тюрьма Лефортово. Предназначена она для нижних чинов, совершивших незначительные преступления. Содержали арестантов в камерах-одиночках. Кормили один раз в день. Никто ни с кем не разговаривал. Гробовая тишина, скудная пища и полное безделье доводили людей до исступления. Положением 1883 г. строгость одиночного режима была значительно смягчена. Накануне Первой мировой войны в Российской армии функционировали две военные тюрьмы и одна тюрьма для военных пересыльных.

Благодаря пеницитарной системе военного ведомства в России в армии и на флоте появился целый социальный слой людей, которых называли штрафованные. Они представляли особую категорию нижних чинов, ограниченных в служебных правах и подлежащих за проступки телесному наказанию. Перевод в разряд штрафованных в мирное время мог быть назначен только по суду, а в военное – в дисциплинарном порядке. Как наказание самостоятельное, оно составляло карательную меру для нижних чинов, не пользовавшихся особыми правами состояния за преступные деяния по службе. Как придаточное, оно присоединялось к отдаче в дисциплинарные части и к заключению в военной тюрьме. Перевод в разряд штрафованных сопровождался лишением унтер-офицерского или ефрейторского звания и права на получение прибавочного жалованья и знаков отличия.

Состоящие в разряде штрафованных могли быть подвергаемы в дисциплинарном порядке наказанию розгами до 50 ударов (а по суду при замене заключения в военной тюрьме – до 200 ударов). Они не производились в унтер-офицеры или ефрейторы, не несли почетный караул, не пользовались временными отпусками, не увольнялись в отставку на общем основании. Право исключения из разряда штрафованных по истечении не менее года предоставлялось командиру полка. Ранее года нижние чины могли быть прощаемы лишь в виде награды за храбрость в сражении или за другие отличные подвиги с разрешения командира корпуса в мирное время или начальника дивизии – в военное.

Таким образом, в исследуемый период правоохранительная деятельность осуществлялась через военные суды, военную прокуратуру, военную полицию и военно-исправительные учреждения.

Система военных судов вершила правосудие в армии. Военная прокуратура обеспечивала прокурорский надзор в войсках. Организация полицейской службы способствовала наведению уставного порядка в местах дислокации частей. Военнослужащие, уже совершившие воинские преступления, содержались в дисциплинарных подразделениях и военных тюрьмах.

Анализ статистики правонарушений позволяет сделать ряд выводов, характеризующих состояние воинской дисциплины в исследуемый период и особенности деятельности государственных и военных органов по ее укреплению.

Во-первых, среднегодовой показатель числа осужденных значительно уменьшился сразу же после принятия в 1874 г. Устава о всеобщей воинской повинности. С 1881 г. в условиях «антиреформы» количество совершенных преступлений стало постепенно увеличиваться и к 1905-1910 гг. этот процесс принял лавинообразный характер. К 1914 г. уровень преступности в армии вновь понизился.

Во-вторых, в сфере уголовной и дисциплинарной ответственности за воинские преступления и проступки имели место тенденции к смягчению наказаний. Вместе с тем, в периоды революционных «брожений» судебная репрессия набирала обороты: создавались военно-полевые суды, вводился крайне упрощенный порядок судопроизводства, количество смертных приговоров резко возрастало.

В-третьих, основную долю правонарушений составляли нарушения воинского благочиния (неоднократные случаи пьянства и других малозначительных проступков); нарушения воинского чинопочитания и подчиненности; побеги и самовольные отлучки; преступления против собственности частных лиц.

Направления совершенствования правоохранительной системы Российской армии в 1855-1914 гг. во многом определялись попытками властей противостоять в первую очередь именно этим нарушениям.

ЛИТЕРАТУРА

© Пряхин Ю.В., текст, 2025
Статья поступила в редакцию 13.05.2025.
Открыть PDF-файл

Наверх