Во второй половине ХХ в. интерес к традиционному судостроению и судоходству в Европе вышел за пределы только научных исследований и перешёл к историко-культурным экспериментам [1] с целью уточнения исторических сведений. В 1940–70-х гг. известные европейские путешественники-писатели Тур Хейердал и Тим Северин первыми построили реплики древних судов и прошли на них маршрутами первооткрывателей западного полушария. В СССР в то же время многие туристические клубы в своих походах на лодках байдарках и плотах по водным путям стремятся к освоению новых неизвестных пространств и способов передвижения на различных плавсредствах, к пониманию ощущений первопроходцев, к осознанию реальной истории освоения своей страны.
В процессе освоения Белого моря и побережий Баренцева и Карского морей поморы выработали приемы строительства особых судов, приспособленных к плаванию в условиях изменяющихся ледовых полей. В 1967 г. профессиональный промысловик-помор Д.А.Буторин впервые использовал традиционный карбас для реконструкции морского плавания. На своём карбасе «Щелья» он смог пройти по известному из исторических источников XVI–ХVII вв. маршруту до легендарной «златокипящей Мангазеи» в устье р. Оби [2]. Плавание Д. А. Буторина привлекло внимание широкой общественности к традициям морской культуры поморов и истории освоения Российской Арктики и Северного Морского пути.
В 1975 г. в Петрозаводске Виктор Дмитриев на приспособленных парусно-моторных рыболовецких судах с друзьями-единомышленниками начал изучать особенности навигации по Белому, Баренцеву и Карскому морям [3]. В 1981 г. под эгидой РГО был создан морской клуб «Полярный Одиссей», в 1984–86 гг. продолжались плавания с целью изучения традиций поморского судостроения и мореходства. В 1985 г. на Земле Франца-Иосифа на спасательных мотоботах МВИМУ [4] работала группа под руководством Д. Ф. Кравченко с участием А. В. Окорокова; П. В. Боярский был научным консультантом и хорошо познакомился с целями, задачами и методикой работ. Осваивая впервые методику мореплавания на маломерных судах, П. В. Боярский перенимал опыт плаваний у Д. Ф. Кравченко и знакомился с работой В. Л. Дмитриева. В 1986 г. по инициативе П. В. Боярского для изучения культурного и природного наследия арктических побережий и островов в НИИ Культуры Минкульта РСФСР была организована Морская арктическая комплексная экспедиция (далее – МАКЭ), которая ежегодно проводит комплексные полевые исследования на островах, архипелагах и материковом побережье арктических морей. Для проведения исследований исторического наследия прошлого в МАКЭ началась подготовка к историко-географическим экспериментам, ставится целью максимально вживаться в события прошлого для лучшего их понимания, реконструкции и поиска объектов культурного наследия [5].
Из исторических источников, литературы и информации, собранной экспедициях клубом «Полярный Одиссей» было известно:
- в снаряжение поморских судов входил специальный ворот – «кочка», горизонтально или вертикально закреплённый на палубе, с помощью которого промысловые суда вытаскивались на берег или на льды, перемещались по снегу и ледяным полям;
- к днищу таких судов прикреплялись вспомогательные кили-полозья – «креньки», которые облегчали их вытаскивание на берег и на льды и перетаскивание через волоки и ледяные перемычки, при этом они уменьшали качку и боковой снос судна под парусами;
- корпуса имели малую осадку, особую форму – «округло» расширялись кверху, при сжатии льдов суда выжимались вверх, низ бортов был защищён второй – «ледовой» обшивой;
- нос и корма таких судов были одинаковой формы, штевни крепились под углом около 30°, что облегчало их вытаскивание, ширина корпуса около 1/3 длины, что облегчало маневрирование во льдах.
Эти особенности были учтены В.Дмитриевым при проектировании поморского коча. Под его руководством клуб «Полярный Одиссей» к началу навигации 1987 г. построил первую в СССР 13-метровую реплику исторического судна – коч «Помор», решая задачу построить судно с наиболее возможной степенью исторической достоверности с использованием всей имеющейся к тому времени информации.
После спуска реплики во время ходовых испытаний в Петрозаводской губе Онежского озера у коча были выявлены хорошие мореходные качества. В слабый попутный ветер судно под парусами площадью около 60 кв. м развивает ход до 3 узлов, в штиль на вёслах скорость коча около 2 узлов, такая же, как и на малой гребной лодке. Для движения «Помора» на веслах против ветра и при волнении требуются значительные физические усилия – при гребле тяжёлыми вёслами сил у гребцов без подмены хватало на 2–3 часа. Выгрести коч против ветра смогли лишь когда на весла сели по два человека. Работа с прямым парусным вооружением на коче «Помор» требовала физических усилий, количество экипажа, необходимое для совершения морских переходов под парусами, должно быть не менее пяти человек, что согласуется с историческими сведениями по эксплуатации поморских судов.
С навигационных экспериментов коча «Помор» 1987–88 гг. началось многолетнее сотрудничество МАКЭ с клубом «Полярный Одиссей», П.В.Боярский стал их научным руководителем. С целью доказать приоритеты поморов в освоении Арктики необходимо было получить доказательства возможностей их судов для промыслового освоения арктических побережий. Под руководством П.В.Боярского разрабатывалась комплексная методика историко-навигационных экспериментов, которая включала и архивные изыскания о традиционных маршрутах плаваний, типах судов, сроков и мест стоянок на путях в районы промыслов, исследования систем жизнеобеспечения.
Первое автономное экспериментальное плавание коча в 1987 г. по замыслу руководителя экспедиции В.Дмитриева, было запланировано «на Мангазейском морском ходе по Белому, Баренцеву и Карскому морям и сухому волоку через полуостров Ямал. На этом пути необходимо было проверить мореходные качества коча и его эксплуатационные возможности, сравнить их с известными историческими фактами» [7].
Участниками экспериментальных плаваний на коче впервые решались научно-исследовательские задачи: как ходить на деревянном судне с прямыми парусами без двигателя в разных погодных условиях, пользоваться компасом, картами и лоциями, изучать особенности акватории Белого моря и местные признаки изменения погоды, понять, в каких условиях жили и готовили пищу поморы. По корабельной традиции в кормовой каютке-«чердаке» разместился капитан-«кормщик» с помощником, в носу кубрик-«поварня», где жила команда-«ватага» и готовилась горячая еда, под нарами хранили запас сыпучих продуктов и мешки с личными вещами, самовар кипятили на палубе. В центральном помещении-трюме, в котором поморы складировали промысловую добычу, на коче «Помор» был склад якорей, канатов, инструментов, овощей, консервов, дров и укромный уголок для ведра-туалета. Такой порядок помогал правильно организовать работу и отдых трёх вахт команды на борту во время плаваний и стоянок. Все решения принимались кормщиком и должны были беспрекословно выполняться ватагой; в каждой вахте был опытный штурман-навигатор, который следил за соблюдением курса, погодой, обстановкой на море и на борту, при необходимости советовался с капитаном.
Широкий корпус коча при малой осадке обладает большой грузоподъемностью и значительной остойчивостью, что проявлялось во время сильного волнения. Коч «Помор» оказался устойчивым при шквальных порывах ветра, при высоте волн до 2,5 м, на курсах к волне около 60° совершенно не брал воду на палубу, но шёл с большим дрейфом из-за отсутствия развитого киля. Малая осадка коча «Помор» – 70-90 см позволяла без опаски заходить в реки, при ветре с берега идти вдоль отмелых берегов. Конструкция днища коча с плоским килем и двумя «креньками» по типу саней позволила судну полностью обсыхать на морском грунте во время отлива. По каткам с использованием талей судно можно было без затруднений вытаскивать на берег брашпилем, установленным на борту коча.
Была сделана попытка использования древнего речного водно-волокового пути через полуостров Канин. Предварительный осмотр трассы показал, что с приливом при движении через тундру в большую воду этот путь доступен для небольших судов длиной до 12 м и шириной около 4 м с малой осадкой, можно пройти волоком через полуостров Канин в Чешскую губу Баренцева моря и далее в Мангазею. Существовал ещё один, более длинный путь, пролегающий вдоль Терского берега Кольского полуострова в обход мыса Святой Нос к Семи Островам, где в бухте у Семи Островов поморы дожидались попутных ветров северо-западных или западных направлений и шли прямо морем к Новой Земле и дальше – к проливам Югорский Шар и Карские Ворота. Этот традиционный путь на восток подтвердила в 1768 г. Новоземельская экспедиция под руководством Ф. Т. Розмыслова. которая вынуждена была идти к Семи Островам, откуда и достигла берегов Новой Земли [8].
С 27 июня по 1 августа 1987 г. во время навигационного эксперимента на ожидание попутных ветров ушло 28 суток (или 71% времени), всего за 182 ходовых часа коч «Помор» самостоятельно прошел 520 миль (из них под веслами всего 24 часа) и доказал свою мореходность и способность преодолевать большие расстояния. Средняя скорость движения судна за время плавания составила 2,6 узла, максимальная скорость судна достигала 6 узлов. Крайне неблагоприятные метеорологические условия, сложившиеся в Белом море в 1987 г., многодневные стоянки на якоре и дефицит времени, отведенного на эксперимент, отрицательно сказывались на состоянии участников экспедиции. Учитывая физическую и психологическую усталость, было принято решение о доставке всех в Архангельск и завершении первого плавания на коче «Помор» [9].
Первый эксперимент моделирования поморских походов на судне без двигателя – новоделе поморского коча «Помор» – позволил проверить возможности реплики исторического судна и получить первый опыт мореплавания под прямыми парусами в сложных погодных условиях. Беломорский этап экспедиции «Мангазея-87» позволил по-новому понять и оценить трудности, встречавшиеся на пути арктических мореходов. В результате было сделаны выводы для подготовки к продолжению работы по Программе навигационных экспериментов.
В 1988 г. второй эксперимент на коче «Помор» ставил целью выйти в Баренцево море и дойти вдоль побережья Кольского полуострова до Мурманска. Для буксировки коча до Белого моря клубом был подготовлен парусно-моторный бот «Искатель». В команде коча было 10 человек; за время перехода по Онежскому озеру и Беломорско-Балтийскому каналу все познакомились с судовыми работами, распределили обязанности на три вахты, новички прошли начальную морскую практику, получили опыт по работе с прямыми парусами, управлению традиционным судном. В г. Беломорске встретились с МАКЭ и ещё раз обсудили маршрут и программу навигационного эксперимента «Поморский коч».
Автономное плавание «Помора» по Белому морю началось при выходе из Рыбного порта к Соловецким островам: при попутном восточном ветре были поставлены оба паруса. В этом переходе шло обучение новой команды работе с парусами, управлению судном при изменениях направлений ветра и курса и особенностям навигации. Парусный ход коча ровный, мягкий, никаких кренов и качки – ни бортовой, ни килевой. «Помор» под полными парусами показал свои прекрасные ходовые качества – шёл со средней скоростью 4–5 узлов. При штиле и встречном ветре коч шёл на буксире моторного судна сопровождения «Искатель», при заходе в гавань Благополучия команда коча работала на вёслах. При усилении встречного ветра, когда судно начало сносить, завозили на лодке поочерёдно два якоря и подтягивались руками и шпилем в направлении исторического сухого дока монастыря, где 3 дня пришлось ожидать попутного ветра.
Из гавани Благополучия коч вышел на вёслах, и далее при благоприятном ветре южных направлений началось автономное плавание на север; к ночи на середине пути к выходу из Горла Белого моря ветер стих, а утром изменил направление на северо-западное. За один час пришлось изменить курс коча на 120°, был получен очень неблагоприятный прогноз погоды: усиление северо-западного ветра на весь следующий день, в солнечный полдень начался настоящий шторм. Для безопасности В. Дмитриев принимает решение идти более 200 миль в Архангельск: «это ближайший порт-укрытие, а болтанка посреди моря неопределённое время – нехорошее дело!». Остаток дня и ночь при ясном небе под прямыми парусами со скоростью до 10 узлов, двигались попутным штормом с волнами наперегонки. Коч «Помор» легко взлетал с волны на волну, при этом на палубу не попадало даже брызг – попутный ветер, сильно надувая прямые паруса, не давал кочу раскачиваться. Это соответствует описанию путешественника-помора Д.А.Буторина: «Волны с шипеньем обрушивались на корму, стремясь придавить её, но всякий раз карбас успевал зацепиться носом за впереди идущие валы и вместе с ними уходил от тех, что наваливались сзади» [10].
На следующий день при попутном ветре и приливном течении коч «Помор» смог подняться вверх по Северной Двине до Центрального яхт-клуба Архангельска. Для повторной попытки пройти Горло Белого моря удалось договориться в Северном морском пароходстве о буксировке коча за ледоколом «Косолапов». Со скоростью около 10 узлов шли на буксире по Северной Двине, с той же скоростью пошли в открытом море. При северном ветре встречное волнение усиливалось, началась опасная килевая раскачка коча – на этой скорости коч врезался и взлетал на каждую волну, из-за раскачки мачт бортовая качка стала опасной, по палубе гуляли валы. Три крупные волны подошли под корму, при резком сходе с волны и ударе с транца слетел руль с румпелем – наступил критический момент: со скоростью 10 узлов коч начал рыскать на буксире, ложась с борта на борт. Вся команда выбралась из поварни на палубу и, с трудом держась на ногах, хватаясь за снасти и мачты, наблюдала, как коч переходит через струи от двух винтов, наклоняется до воды, затем возвращается в кильватер, выпрямляется, переходит через струи и снова критически кренится, черпая воду через фальшборт. Коч успешно прошёл испытания при буксировке с большой скоростью на сильном встречном волнении, но дальнейшее плавание без руля было невозможно, поэтому принято решение передать нас рыбацкому судну для возвращения в Архангельск.
За полтора дня изготовили новый руль и в тихую погоду снова вышли на север с буксиром, но ветер усилился, и рыбаки оставили коч ждать погоды у Зимней Золотицы. Постояли на якоре около двух суток. При благоприятной погоде с отливным течением пробовали грести вёслами и ставить подводный парус, но при встречных ветрах движение на север оказалось невозможным. Учитывая направления ветров, было решено отставить на следующий год попытки выйти через Горло в Баренцево море и продолжить ходовые испытания коча на Белом море. С хорошим восточным ветром пересекли Горло до д. Тетрино на Терском берегу и далее при попутных ветрах автономное плавание продолжилось до г. Кандалакши, откуда коч прибуксировали на Соловецкие острова попутные рыбацкие суда. После встречи с П.В.Боярским и сотрудниками МАКЭ «Помор» на буксире «Искателя» вернулся в Петрозаводск.
Первые навигационные эксперименты на коче «Помор» по Белому морю с целью изучения традиций поморского судостроения и мореходства помогли:
- понять особенности и преимущества технологии «внакрой» при постройке больших и малых судов для традиционного применения на Русском Севере и в Сибири;
- изучить возможности прямого парусного вооружения для навигации в Арктике на различных типах традиционных российских судов;
- сравнить возможности применения вёсел для передвижения на судах различных типоразмеров;
- сравнить мореходные качества коча с мореходностью поморских карбасов;
- изучить возможности мореходных судов в условиях изменения направлений ветров и морских течений;
- изучить особенности судов, применяемых для «переволакивания»-преодоления «волоком» различных водоразделов.
Описания этих двух экспериментальных плаваний приводятся в дневниках участников экспедиций, в которых отмечаются отличные мореходные качества, надёжность и высокая скорость коча при попутных ветрах благодаря форме и пропорциям корпуса. После плаваний на коче «Помор» 1987–88 гг. члены клуба начинали привыкать к поморской практике ожидания «доброй поветери» и понимать поморскую поговорку «якорь – важнее паруса», и почему плавание под парусами поморы называли «идти под благодатью» – средний суточный ход достигал 100–120 морских миль.
У поморов были заимствованы самые лучшие исторические традиции, которые позволяли трудиться и жить в тяжелых условиях арктических промыслов. Любимая присказка участников экспедиции «По старому поморскому обычаю» подтверждалась традицией постройки судна за 2–3 весенних месяца, в морских походах пользовались только картами и компасом, все были готовы днём и ночью в любую погоду стоять на руле, нести вахту, жить в самых тяжёлых условиях. Поварня – общий кубрик коча, освещалась свечами и керосиновыми лампами, отапливалась печкой, на которой готовили еду, чай пили из самовара. Для всех участников приобрели одежду современных поморов – ватные костюмы и свитера, использовали бродовые сапоги и прорезиненные «непромоканцы». Простая незамысловатая пища, которую готовили на дровах, свежевыловленная рыба и кипяток из самовара, поморские поговорки, полюбившиеся термины, слова и песни жителей побережий Белого моря – все это приближало участников к духу и стилю жизни поморов.
Два экспериментальных плавания коча «Помор» впервые показали возможности традиционных промысловых судов поморов и подтвердили приоритеты российских первопроходцев в освоении морей Арктики. По результатам экспедиций на коче «Помор» в 1987–88 гг. появилось несколько сообщений в научных сборниках Института Культуры, журнале «Вокруг света» и других СМИ. Первые задачи были успешно выполнены, и после двух навигаций В.Дмитриевым и П.Боярским было принято решение о продолжении экспериментов на реплике коча для бесспорного доказательства приоритетов поморов в освоении арктических морей и открытии арктических архипелагов. Чтобы доказать это, было принято решение пройти одним из традиционных поморских маршрутов – на северный архипелаг Шпицберген.
Идея похода была одобрена на расширенном Учёном Совете Института Культуры МК РФ и при условии участия в экспедиции судна сопровождения с двигателем. Для историчности такого эксперимента В.Дмитриев разработал проект парусно-моторной поморской лодьи с двигателем 40 л. с. 12 м длиной с использованием при её постройке полного набора шпангоутов и конструкций корпуса серийного проекта МРБ-40, выпускаемого Петрозаводской судоверфью рыбокомбината. Для обеспечения безопасности плаваний в феврале 1989 г. состоялась закладка первой реплики поморской лодьи «Грумант», по старому поморскому обычаю в мае судно было спущено на воду, и началась подготовка к ходовым испытаниям в навигационном эксперименте «Путь на Грумант». Перед выходом в море впервые в СССР оба судна (по согласованию с обкомом КПСС) были освящены по православному обычаю, что в дальнейшем стало традицией не только клуба «Полярный Одиссей», но начала распространяться в эпоху перестройки СССР.
С учётом ледовых прогнозов и информации Росгидрометеоцентра был выбран маршрут не вдоль кромки льдов, а вдоль Кольского полуострова до мыса Норд-Кап и далее, через остров Медвежий, на Шпицберген. При сильных попутных ветрах суда проходили до 200 миль суточного хода, на слабых встречных – при буксировке коча «Помор» лодьей «Грумант» скорость была до 1,5 узлов, в штиль – до 2,5–3 узлов, буксировка коча у научных сотрудников получила название «имитация попутного ветра». До о.Кильдин из Архангельска дошли за 7 дней, при небольших встречных ветрах. Дождей и встречных штормов было немного, всего трое суток пережидали непогоду – отдыхали у мыса Святой Нос, в заливе Дальние Зеленцы и у о.Кильдин.
От полуострова Рыбачий пошли вдоль побережья Норвегии до мыса Норд-Кап, от него повернули на север и всего за 6 дней суда дошли до Баренцбурга. Пожалуй, самым трудным испытанием была постоянная буксировка коча от мыса Норд-Кап: в штиль и при встречных ветрах два судна шли более трёх суток в сплошном тумане, для определения генерального курса на карте каждый час ставилась предполагаемая точка с учётом направления и скорости ветров и течений. Буксировка усиливала критические взгляды на чистоту эксперимента с использованием двигателя судна сопровождения, но когда суда благополучно достигли причалов Баренцбурга, радисты экспедиции радостно сформулировали понятую ими суть эксперимента: «Если мы, с “имитацией попутного ветра” дошли до Груманта, то поморы точно доходили», и продолжили: «Поморы возвращались, значит и мы должны вернуться домой, чтобы подтвердить приоритеты освоения Арктики нашими людьми».
На архипелаге экспедиция пробыла около двух недель – торопились вернуться домой, пока не начались осенние непогоды и шторма, у некоторых участников уже заканчивались отпуска. На обратном пути погода была благоприятная, но был ещё один, самый сильный попутный шторм у м. Слетнесет, который наши суда прекрасно выдержали, хотя одна современная норвежская яхта потерпела бедствие и её спасала береговая охрана. Всего маршрут открытого моря высокоширотной экспедиции в Арктике о. Кильдин–Шпицберген–Мурманск суда прошли за 12 ходовых дней и 5 августа ошвартовались у мурманского пассажирского причала.
В ходе навигационного эксперимента 1989 г. была доказано, что коч «Помор» – судно «морского хода», стремление на промысел и накопленный веками опыт навигации в разных районах Арктики позволял поморам преодолевать на таких судах пространства северных морей и первыми достичь далёких архипелагов и островов и освоить арктические пространства России. Был сделан также вывод, что поморы хорошо знали навигацию Баренцева моря и умели пользоваться сезонными направлениями ветров или ждать, что позволял им делать природный потомственный навык.
В 1990 г. коч «Помор» и лодья «Грумант» совершили экспериментальное плавание по следам российского дипломата Григория Истомы вокруг Скандинавии («Скандинавское кольцо»). В программу навигационного эксперимента впервые историко-культурная составляющая: посетив Тромсе, Берген, Копенгаген, Стокгольм. Коч и лодья впервые представили в европейских странах северную морскую культуру России. Участники эксперимента показали, как поморские парусники могли осваивать морские пространства различных для развития межгосударственных и торговых отношений и помогали налаживать культурные контакты с местными жителями, в том числе за границами России.
После экспедиций поморского коча к архипелагу Шпицберген и вокруг Скандинавского полуострова была поставлена задача экспериментально доказать их возможности при движении российских первопроходцев на восток до устьев сибирских рек и открытия северных побережий Тихого океана до Аляски. В 1991 г. коч «Помор» продолжил навигационные эксперименты в морях Восточного сектора Арктики по программе «Колумбы российские», посвящённой 250-летию официального открытия западного побережья Северной Америки экспедицией А.Чирикова. Команда «Помора» подбиралась из региона северорусских первопроходцев, коч не имел двигателя, поэтому вместе с участниками экспедиции из Мурманска по Северному морскому пути «Помор» был доставлен к мысу Шмидта в Чукотском море; за время доставки были сделаны шверцы для уменьшения бокового дрейфа в дальних переходах.
Спустив судно на воду, коч без судна сопровождения начал экспериментальное плавание в Чукотском море: после ледового шторма с буксировками прошёл вдоль берегов Чукотки и обогнул мыс Дежнёва.
С берега залива Лаврентия 6 октября 1991 г. коч вышел в автономное плавание на Аляску. В это время года в американских водах не встретилось ни одного судна, на вахтах приходилось топить печку, чистить от снега палубу и обколачивать ото льда паруса. Перейдя Берингово море, 14 октября достиг поселка Скэммон-Бэй на Аляске, где встал на зимовку. Участников экспедиции тепло приняли местные жители; по решению совета старейшин было получено разрешение на зимовку, и коч был вытянут на берег [11]. В 1992 г., вернувшись на Аляску, участники экспедиции продолжили плавание на коче до русской колонии Уналашка на Алеутских островах. К сожалению, не удалось найти средства на прохождение вдоль Русской Америки до Форта Росс, пришлось остановиться в Морском музее г. Ванкувера (Канада).
Экспедиция помогла понять, что Русская Америка – это история России, об этом напоминают имена на географических картах: Форт Росс и река Русская, Мыс Румянцева, улица лорда Баранова в Фербанксе и русские названия многих эскимосских селений. Это удивительный опыт позитивного развития и симбиоза русской культуры и культуры коренных народов. В эскимосском языке все слова, связанные с судостроением и судоходством, строительством домов и домашним хозяйством, промысловыми орудиями и предметами быта, имеют русское происхождение и никак не связаны с англоязычными корнями.
В 1994 году при поддержке Дальневосточного и Северного морских и Беломорско-Онежского пароходств через Владивосток, Тикси, Мурманск и Архангельск удалось вернуть коч в Петрозаводск. Итогом работы клуба явилось создание музейной экспозиции с кочем «Помор», которая была торжественно открыта 9 сентября 2000 г. на Центральной набережной. Сейчас коч находится на вечной стоянке в Морском Музее «Полярный Одиссей» [12].
В 2010 г. работа по программе «Поморский коч» была продолжена по инициативе Чукотского Автономного округа к 365-летию открытия Семеном Дежневым Берингова пролива. Сотрудники МАКЭ Института Наследие с учётом 20-тилетнего опыта навигационных экспериментов разработали Проект «Чукотка – Территория Открытий» по маршрутам движения первопроходцев с Европейской части России до Чукотки. Для реконструкции навигации по рекам Сибири и морям Арктики клуб «Полярный Одиссей» разработал специальный проект малого сибирского коча. В июне 2011 года на верфи «Полярного Одиссея» были спущены на воду две парусно-моторные реплики малых кочей «Св. Николай» и «Св. Ап. Андрей» и были проведены ходовые испытания кочей.
Экспедиция «Поморское кольцо» по программе навигационного эксперимента прошла более 2800 км за 33 дня по рекам Сухона, Сев. Двина и Белому морю, с заходом на родину С.Дежнева в Великий Устюг. В 2012 г. чукотские кочи были доставлены в г. Усть-Кут на р. Лену и продолжили движение на восток, пройдя более 5 000 км по течению Лены и морем до порта Тикси. Летом 2013 г., пройдя более 1 500 миль вдоль побережий Чукотского моря, в сложных погодных условиях полярного лета, почти без стоянок в отсутствии портов и удобных бухт, кочи дошли до столицы Чукотки Анадыря.
Сотрудниками МАКЭ за время историко-географического эксперимента «Чукотка – территория открытий» были изучены особенности навигации на аутентичных репликах исторических судов по водным маршрутам первопроходцев Российской Арктики и Сибири, собраны интересные материалы по этнографии коренного населения, истории и современному состоянию традиционного судоходства и судостроения, морской и речной обстановке. Все материалы экспедиций зафиксированы в дневниках участников. Подготовлены к печати материалы отчета и исследований сотрудников МАКЭ [13], опубликован один дневник участника навигационного эксперимента [14],
Из дневниковых записей участников навигационного эксперимента можно сделать ряд выводов.
- Реконструированные кочи – суда валкие, но остойчивые. Сильная волна поднимает их, но не захлестывает, раскачивает, но не опрокидывает.
- Кочи С. И. Дежнева должны быть с малой осадкой и не длиннее 14-ти метров, иначе их трудно снимать с бесчисленных мелей.
- Кочи С. Дежнева могли ходить не только при попутном ветре (фордевинд и бакштаг), но и при боковом (галфвинд). Теоретически кочи с учётом дрейфа могли идти при угле ветра относительно курса до 60°, следовательно, в ХVII в. суда с прямым вооружением могли осуществлять движение как на восток, так и на запад.
- Полученный опыт и практические результаты позволяют сделать вывод о возможности использования традиционных малых судов для освоения Сибири, арктических побережий и открытии Берингова моря [15].
Клуб «Полярный Одиссей» и МАКЭ начали комплексно на практике решать вопросы и изучали материальные артефакты, технологии судостроения и особенности судоходства и маршруты поморов – арктических первопроходцев. Из результатов всех экспедиций в Арктике можно согласиться с выводом участника о значении навигационных экспериментов на кочах по маршрутам первопроходцев: «Великие географические открытия нужно время от времени “совершать заново”, чтобы подтверждать право потомков наследовать освоенную предками территорию. Арктика – духовное измерение России. Проникновение чужеродных сил извне может быть чрезвычайно разнообразным: духовным, культурным, экономическим и политическим» [16].
Совместная работа клуба «Полярный Одиссей» и МАКЭ доказала, что, объединив усилия научных работников, мастеров-корабелов и мореходов, можно заполнять белые пятна истории нашего флота. Для развития Программы историко-навигационных экспериментов МАКЭ и клуба «Полярный Одиссей» за 40 лет были воссозданы и возвращены в реальную жизнь более 30 различных исторических судов, совершивших морские экспедиции, о которых рассказывают сотни статей в российских и зарубежных СМИ, около 80-ти документальных фильмов и телевизионных сюжетов. Опыт первых в стране историко-навигационных экспериментов на коче «Помор» и дальнейшей работы клуба «Полярный Одиссей» показывает, что историческое судостроение позволяет сохранить традиции судоходства и создаёт новые возможности для развития историко-культурных маршрутов водного туризма. Все эти годы МАКЭ изучает природное историко-культурное наследие русского и коренных народов Русского Севера и Российской Арктики, собирает новые сведения о традиционном судостроении и судоходстве. В результате работы МАКЭ по изучению истории судоходства Институт Наследия под общей редакцией д.и.н. А.В.Окорокова издал 3-томный труд «Традиционное судостроение как часть культурного наследия народов России».
